Сосновый Бор. В партийном комитете электростанции

Смена жизненного вектора

После моего увольнения с электростанции в связи с переходом на выборную должность 1 сентября 1977 года я был утверждён Ломоносовским ГК КПСС в должности секретаря партийного комитета Ленинградской АЭС имени В.И. Ленина. Так начался новый и длительный этап моей трудовой деятельности, который будет наполнен большими делами и интересными событиями.

Какое-то время я привыкал к новой для себя роли, но полученный ранее опыт партийной работы на общественных началах давал себя знать – я довольно быстро вошел в ритм текущей работы партийного комитета. Хорошую поддержку я на первых порах получил в   Ломоносовском горкоме партии.

Кстати, при этом переходе я автоматически перешел и на должностной оклад партийного работника, который был заметно ниже моего предыдущего на электростанции. Однако партия «не бросала в беде» освобожденных партийных, профсоюзных и комсомольских работников. Им разрешалось получать премиальные выплаты от предприятий, где они работали, в тех же размерах, что и раньше. Правда, для этого бюро соответствующего горкома (райкома) партии ежемесячно принимало соответствующее постановление об их премировании на каждом предприятии, где имелись эти штатные единицы. В принципе на заседании бюро могли лишать премии полностью или частично конкретного освобожденного работника за упущения, но я не припомню такого случая в своей практике. К тому же за освобожденными работниками сохранялся стаж, соответствующий условиям труда на их прежней работе.

У меня образовался большой круг соратников и надежных помощников, в первую очередь это были секретари цеховых партийных организаций и мой заместитель по организационной работе Трёшкин Александр Иванович, мастер электроцеха, опытный специалист своего дела. Под руководством парткома умело работал с молодежью станции секретарь комитета ВЛКСМ Сапожников Леонид Яковлевич, прибывший к нам с одного из оборонных предприятий Дальнего Востока. Хорошее взаимопонимание нашли мы с председателем профсоюзного комитета Тычкиным Геннадием Константиновичем. И, конечно, большую помощь и поддержку мне в работе оказывал директор станции Луконин Николай Федорович.

В октябре 1977 года прошла VIII конференция Ломоносовской городской организации КПСС, в работе которой я участвовал в качестве делегата от парторганизации ЛАЭС имени В.И. Ленина. Этим началась большая череда моего участия в качестве делегата или приглашенного на партийных, хозяйственных, советских и комсомольских мероприятиях различного рода – конференциях, собраниях актива, заседаниях коллегий, совещаниях, семинарах и т.п. Теперь это становилось неотъемлемой частью моей работы.

4 ноября 1977 г. была сдана под монтаж металлоконструкций шахта реактора третьего энергоблока. 
Суммарная выработка электроэнергии ЛАЭС превысила 30 млрд киловатт-часов с начала пуска

Страна готовилась отметить знаменательную дату в своей новейшей истории – 60-летие Великого Октября. Строители, монтажники и энергетики успешно выполняли принятые в честь этого события свои социалистические обязательства. По просьбе редакции областной газеты «Ленинградская правда» я подготовил небольшую заметку, которая была помещена в праздничном выпуске газеты. 

«ПЛЮС ЭЛЕКТРИФИКАЦИЯ» 
В. БАБАНИН
секретарь парткома ЛАЭС имени В.И. Ленина 

В декабре прошлого года почти одновременно произошли два примечательных события. Первенцу ленинского плана ГОЭЛРО – Волховской ГЭС – исполнилось полвека. И в эти же дни с распределительного устройства Ленинградской атомной электростанции имени В.И. Ленина ушли последние киловатт-часы десятого миллиарда, выработанного станцией с начала первого гола десятой пятилетки. Сейчас суммарные счетчики ЛАЭС фиксируют киловатт-часы тридцать первого с пуска станции миллиарда. Это почти в два раза больше, чем Волховская ГЭС выработала за всю свою историю.

Первенец великого ленинского плана и ЛАЭС разделены не просто пятью десятками лет. Их разделяет целая эпоха. Эпоха свершений советского народа, этапы поистине грандиозного пути, проделанного нашей Родиной под руководством Коммунистической партии.
Ленинградская атомная как бы вобрала в себя всё то, что было достигнуто нашей страной за 60 лет Октября.
В создание атомной энергетики закономерно вписываются и первые битвы за власть Советов, и победа в Великой Отечественной войне. ЛАЭС не могла бы появиться, если бы не было в нашей истории Магнитки и Кузнецка, если бы не появилось «русское чудо», как называла западная печать первую советскую атомную электростанцию в Обнинске.

Проектная мощность 1-й очереди ЛАЭС была достигнута в канун XXV съезда КПСС. Теперь каждый час станция в Сосновом Бору посылает в объединенную систему Северо-Запада огромное количество энергии.
Но на берегу Финского залива снова кипит стройка. Снова рычат бульдозеры, встал лес кранов. Широким фронтом идут работы, и не за горами тот день, когда дадут энергию новые блоки Ленинградской атомной. Общая мощность ядерного гиганта достигнет четырёх миллионов киловатт!
Вот какие свершения по плечу советскому народу, празднующему 60-летие Октябрьской революции. Той самой революции, великий вождь которой провозгласил бессмертную формулу» «Коммунизм – это есть Советская власть плюс электрификация всей страны».

Вечером 6 ноября руководство станции, партком, профком и комитет комсомола завершили все подготовительные операции по участию энергетиков в предстоящей праздничной демонстрации трудящихся. Со спокойной совестью я отправился домой, чтобы утром 7 ноября выйти во главе колонны тружеников ЛАЭС имени В.И. Ленина и пройти мимо городской трибуны, демонстрируя единство народа и партии, уверенность энергетиков в своих силах и настрой на успешный ввод в эксплуатацию и освоение мощности новых энергоблоков станции.

Около двух часов ночи меня разбудила жена:

– Вставай, там к тебе пришли, срочно вызывают на работу.

– Слава Богу, что сейчас не 37-й год, – мелькнула у меня мысль, когда я увидел стоящего у входа в мою квартиру Трифонова В.С., начальника городского отдела КГБ. Через пять минут мы с ним уже мчались на машине к станции. Оказывается, в милицию поступил звонок о мине, заложенной на ЛАЭС, которая должна быть взорвана во время праздничной демонстрации.

Через полчаса на станции в кабинете директора собрался небольшой аварийный штаб. Поскольку директор ЛАЭС Луконин Н.Ф. в это время находился в Москве, здесь были В.П. Муравьев, А.П. Еперин, В.М. Бабанин, В.С. Трифонов и несколько представителей города и стройки. Мы пригласили на совещание также начальника смены станции, находившегося на дежурстве. Все мы понимали, что с большой вероятностью сигнал о минировании является ложным, но рисковать никто не имел права.

Были определены наиболее уязвимые места в помещениях и на внешнем станционном оборудовании, повреждения в которых могли оказать существенное влияние на работу энергоблоков. Персонал станции, кроме НСС, не был информирован об истинных целях масштабной и тщательной проверки, которую сами же работники смены осуществляли этой ночью. К утру проверки закончились, не выявив на станции ничего подозрительного. Мы же, распив бутылку коньяка, которую Муравьев В.П. достал из своих старых запасов, отправились по домам, чтобы менее чем через час выйти на праздничную демонстрацию. И хотя я был полностью уверен в отсутствии причин для беспокойства, только после окончания демонстрации я вздохнул с облегчением.

Кстати, позднее я проанализировал информацию о подобных ложных сообщениях по АЭС США. Оказалось, там это было и остается весьма распространенным явлением.

В конце года мою жену перевели на должность техника химической группы цеха наладки, как бы предвосхищая предстоящее завершение её учёбы в техникуме. Следует заметить, что этот факт понравился не всем в её окружении, что впоследствии проявится в довольно неожиданной форме.

В начале января 1978 года у дирекции электростанции возникла довольно острая конфронтация с городскими властями по жилищному вопросу. Я предложил свою помощь по линии обкома партии. Вот как вспоминает эту ситуацию Н.Ф. Луконин в книге Е.А. Козловой «Николай Федорович Луконин. На службе у атома»:

«Мне позвонил председатель местного горисполкома: «Николай Федорович, вы должны нам на город выделить двадцать пять процентов от вводимого жилья». Я, конечно, возразил: «Простите, вам положено всего пять процентов, и при условии, что вы в министерство подадите заявку, кому отдадите это жилье. Вы даже этого не сделали. А вы просите еще вместо пяти двадцать пять процентов. Пять процентов  я зарезервировал, а больше вы ничего не получите». Меня вызывают потом в местный (Ломоносовский – В.Б.) горком партии. Я говорю своему секретарю парторганизации: «Валерий Михайлович, не ввязывайся в это дело, не защищай меня, так как тебя и снять могут, а меня Ефим Павлович в обиду не даст, им не под силу меня уволить». Вызвали и спрашивают: «Почему не даете двадцать пять процентов?» Опять объясняю. «А ты знаешь, в какой ты партийной организации работаешь?» — «Знаю, в Ленинградской». — «А что это значит?» — «Обычная партийная организация, Ленинградская. Я в других местах работал, в Красноярске в партийной организации Красноярска-26 состоял». И начали меня воспитывать. Я говорю: «Я за свою должность не держусь, если вы имеете право, можете снимать или исключать из партии, но учтите, что мы уже распределили квартиры по очереди, и все знают, кто в какую квартиру въезжает, и в каком доме будет получать. Хотите неприятностей? Вы их получите». Он сразу сообразил и на попятную: «Ну ладно, Николай Федорович, вы сами договаривайтесь с председателем горисполкома». Конечно, я им ничего не отдал. Потом они поняли, что я не отступлюсь, и у нас отношения наладились».

В конце февраля 1978 года состоялась моя первая поездка в Москву для участия в расширенном заседании коллегии Минсредмаша. Мы вместе с Лукониным Н.Ф. разместились в уютной министерской гостинице на наб. М. Горького, где мы проживали когда-то вместе с моим коллегой А.В. Филипповым во время стажировки в ИАЭ им. И.В. Курчатова.

Утром мы вдвоём с директором ЛАЭС отправились на метро до станции «Новокузнецкая», недалеко от которой на ул. Большая Ордынка, 24 в массивном сером здании располагалось Министерство среднего машиностроения СССР. Я впервые оказался здесь, в «цитадели» одной из важнейших оборонных отраслей нашей страны, и с интересом разглядывал окружающую меня обстановку. Расширенное заседание коллегии проходило в Большом зале, который более чем наполовину заполнили работники министерства и приглашенные. На сцене за столом президиума находилось руководство министерства и представители от ЦК КПСС и Совмина СССР. 

Выступивший с докладом о работе министерства Славский Ефим Павлович, дал развернутый анализ состояния дел в отрасли в свете задач, поставленных партией и правительством. В докладе прозвучали положительные оценки по нашей станции, что было приятно слышать и мне, и Николаю Федоровичу.

Выходившие затем на трибуну руководители главков, организаций и предприятий дополняли общую картину информацией о положении дел на своих участках. Министр нередко реагировал на их выступления, вступал в диалоги или критиковал за отдельные промахи и упущения. Так после выступления начальника приборного главка, который попытался объяснить срыв плановых заданий по одному важному объекту недопоставкой нужных приборов из США, Славский дал ему команду срочно наладить производство этих приборов у себя и доложить об этом через год на следующем расширенном заседании коллегии. Забегая вперед, следует отметить, что это поручение Министра было выполнено, о чем начальник главка доложил в феврале 1979 года.

Обращаясь к выступавшим, он нередко подчеркивал:

– Многим из нас, сидящих в этом зале, должно быть стыдно, что мы не сделали этого вовремя, несмотря на прямые указания Центрального Комитета партии.

Мне понравилась такая глубоко партийная позиция министра по отношению к выполнению поручений ЦК КПСС. В целом заседание коллегии министерства у меня оставило хорошее впечатление.

На следующий день все секретари парткомов предприятий, присутствовавшие на коллегии, по существовавшей традиции были приглашены на совещание в ЦК КПСС, где с ними «плотно поработали» заведующий Отделом оборонной промышленности ЦК КПСС Сербин Иван Дмитриевич и заведующий сектором среднего машиностроения Отдела Рябев Лев Дмитриевич.

Я впервые попал в главное здание на Старой площади, где размещался аппарат Центрального комитета партии, и тем более на такое серьезное мероприятие как совещание с руководством одного из отделов ЦК. Помимо общей и важной информации о текущей ситуации в экономике и нашей отрасли нас подробно проинструктировали по задачам партийных организаций на местах в свете задач, поставленных перед министерством. Кроме того, желающим секретарям парткомов была предоставлена возможность высказаться по злободневным вопросам. Я в данном случае воздержался от каких-либо выступлений, мне было достаточно усвоить все уже услышанное на коллегии и здесь на совещании. В дальнейшем я еще неоднократно приезжал на коллегию Министерства, и каждый раз присутствовал на совещаниях в Отделе оборонной промышленности.

В соответствии с поручением Ломоносовского горкома КПСС наша электростанция осуществляла шефство над одной из воинских частей ПВО (в/ч 3214, командир части полковник Белобровкин В.Н.), расположенной в нескольких десятках километров от нашего города и прикрывавшей северную столицу с западной стороны. У меня сложились теплые дружеские отношения с начальником политотдела воинской части майором Кураевым Михаилом Яковлевичем. В то время была широко распространена практика материальной поддержки воинских частей со стороны предприятий, и ЛАЭС помогала, по мере возможности, подшефной ракетной части материальными ресурсами.

С Кураевым М.Я. и Белобровкиным В.Н. я неоднократно встречался на их территории. В один из погожих летних дней руководство части организовало на лоне природы (или просто на поляне) большое торжество, посвященное 20-летию образования в/ч 3214. Я вместе с инструктором Ломоносовского горкома партии был в числе приглашенных гостей. У меня остались приятные впечатления от этого неординарного торжества, где мы прекрасно провели время в кругу своих друзей.


Я побывал на командном пункте управления ракетным комплексом, наблюдал как осуществляется постоянный контроль над воздушной обстановкой не только на границе, но и далеко за ней. Несколько раз я со своей семьей приезжал в расположение части, где мы собирали грибы в закрытой зоне, а мои дети ходили в густой траве между зенитными установками и даже с разрешения хозяев изучали вблизи «матчасть».

Через какое-то время по просьбе руководства части я организовал для Белобровкина В.Н., Кураева М.Я. и прибывших к ним с инспекцией генерала с двумя полковниками, экскурсию на первый энергоблок ЛАЭС, чем все они были чрезвычайно довольны. Кроме того, я договорился со своим братом Виктором, у которого на заводе скопилось много неликвидов, передать их нашей подшефной воинской части. Кураев М.Я. лично отправился в Ленинград и вдвоем с водителем на большом военном грузовике с прицепом привезли к себе в часть различный металлопрокат, стройматериалы, арматуру и прочие вещи, столь нужные военным для нормального обустройства их хозяйства.

Позже Михаил Яковлевич Кураев получил направление на учёбу в академию, мы тепло и грустью попрощались друг с другом. К сожалению, в дальнейшем наши пути уже не пересекались, но у меня навсегда остались приятные воспоминания об этом всесторонне развитом и удивительно компанейском человеке.

15 мая 1978 года на второй очереди станции начаты работы по монтажу графитовой кладки реактора третьего блока

18 мая 1978 года состоялось собрание партийного актива Ломоносовской городской организации КПСС с повесткой: «Книга Л.И. Брежнева «Возрождение» и задачи партийных организаций по дальнейшему повышению уровня организаторской и политической работы. Задачи Ломоносовской городской партийной организации, вытекающие из решения пленума Ленинградского обкома КПСС от 19 апреля 1978 г. «О дальнейшем повышении уровня работы первичных партийных организаций в свете требований XXV съезда КПСС». Первым в прениях по докладу секретаря горкома КПСС Богачева А.Г. выступил секретарь парткома ЛАЭС имени В.И. Ленина.

Между тем на второй очереди ЛАЭС имени В.И. Ленина возрастали темпы строительно-монтажных работ. А на первом и втором энергоблоках продолжалось освоение новой техники, которое сопровождалось не только успехами, но и неудачами. К тому же нередко проявлялось стремление администрации электростанции вину за большинство ошибок переложить на оперативный персонал.

На очередном заседании парткома было решено провести серьезный анализ наших неудач, в том числе причин взрыва газгольдера, несчастного случая со смертельным исходом, ядерно-опасного режима и др. В целом партком прошел спокойно – слишком явно просматривались конструктивные недоработки, среди которых блекли упущения оперативного и ремонтного персонала. Было отмечено также, что примеры неудовлетворительной эксплуатации оборудования и снижения качества работ в известной степени связаны с взаимоотношениями в коллективе. В этой части были высказаны претензии к главному инженеру станции и его заместителям.

В июне моя супруга Светлана успешно защитила дипломный проект и завершила учёбу в ЛТЦБП, получив квалификацию техника-технолога. Должен отметить, что на протяжении всей её учёбы в техникуме мне пришлось, по сути, осваивать вторую специальность. Помогая жене выполнять курсовые и дипломный проекты, я открыл немало нового и познавательного для себя в области целлюлозно-бумажной промышленности и деревообработки.

Еще в 1977 году Светлана съездила в Крым по путевке, где отдохнула и слегка поправила свое здоровье в Евпатории. Крым ей очень понравился, и мы решили на следующий год съездить туда вдвоем, предварительно отправив дочь и сына на все лето к бабушке в деревню в Горьковскую область. Профком выделил нам две путевки в отраслевой дом отдыха «Судак». Ехать  в Крым мы решили на своей автомашине – это было естественное решение, так как я уже приобрел достаточный водительский опыт, ежегодно дважды курсируя по маршруту «Ленинград-Горький», отправляя детей на лето в деревню, а затем забирая их домой. Подробности этой поездки в Крым можно посмотреть по адресу: В Крым впервые на автомобиле -1978 год.



Количество показов: 4587
rating:  3.75

Возврат к списку


Сегодня 
28 Марта 2024 года Четверг