Командировка в ГДР
Официальной целью нашей служебной командировки, организованной в соответствии с планом межпартийных связей, было ознакомление с опытом работы партийных организаций СЕПГ по вопросам строительства и эксплуатации атомных электростанций. В состав делегации входили: Марьин В.В. – заместитель заведующего Отделом тяжелой промышленности и энергетики ЦК КПСС (руководитель делегации), Бабанин В.М. – инструктор сектора атомной энергетики этого же отдела, Чулочников Н.Н. – инструктор Отдела ЦК КПСС по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран, Земсков А.А. – секретарь парткома Минатомэнерго СССР, Тульский М.И. – парторг ЦК КПСС на Южноукраинской АЭС. Накануне отъезда в Управлении делами ЦК КПСС нам оформили дипломатические загранпаспорта и выдали каждому энную сумму советскими червонцами на мелкие командировочные расходы. Рано утром 10 октября рейсом Аэрофлота «Москва-Берлин» мы отправились в столицу ГДР. В самолете ТУ-134 нас разместили в салоне первого класса. Кто летал на этих самолетах, знает, что они достаточно шумные. Правда, на наших местах, расположенных рядом с кабиной пилотов, было несколько тише.
Не успел самолет набрать высоту и лечь на свой курс, как в салоне появилась «стройная как ТУ мисс стюардесса». Она катила перед собой небольшую тележку с фруктами и напитками, среди которых мой зоркий глаз сразу разглядел несколько бутылочек коньяка и вина. Обратившись к нам с милой улыбкой, она спросила: «Не хотите ли чего-нибудь выпить?» Будучи не в силах отказать этой достойной представительнице нашего славного Аэрофлота мы с моим коллегой взяли по рюмке «халявного» коньяка и немного фруктов, после чего наше настроение заметно улучшилось. Я с удовольствием разглядывал через иллюминатор причудливые очертания облаков, над которыми пролетал наш самолет, и думал о предстоящей встрече с незнакомой страной. В отличие от моего коллеги Николая Чулочникова, который уже бывал по долгу службы в загранкомандировках, мне впервые довелось лететь за границу, и я ощущал некое томительное ожидание чего-то интересного и необычного. Через какое-то время в салоне снова появилась уже знакомая нам миловидная стюардесса и предложила взять что-нибудь с её тележки-подноса. Мы, конечно, были бы непротив повторить свой первый опыт, но заметив строгий взгляд Владимира Васильевича, руководителя делегации, почему-то изменили решение и с благодарностью взяли со столика по стаканчику сока. Скоро самолет начал снижаться, за иллюминатором появилась прекрасная панорама, побежали незнакомые населенные пункты, реки и озера, дороги и какие-то непонятные объекты, которые я с интересом рассматривал, пытаясь зачем-то определить их название и назначение. Наконец нас солидно тряхнуло, и самолет, резко затормаживая, покатился по полосе берлинского аэродрома Шёнефельд. В аэропорту нас встретили немецкие друзья и отвезли в дом гостей ЦК СЕПГ. Мы разместились в скромных, но удобных номерах, а после небольшого отдыха спустились в холл гостиницы, где в уютном кафе нас ждал обед. Овощной салат, чашка горячего бульона и какое-то вкусное мясо с гарниром. Хлеба почему-то не было, по-видимому его должны были заменить маленькие слегка подсушенные булочки, которые подали на общей тарелке. Эти булочки моментально были съедены, и мы попросили миловидную девушку, обслуживавшую нас, принести нам побольше хлеба. Она улыбнулась и снова принесла нам такие же булочки – мы поняли, что здесь нам надо привыкать к европейским нормам питания. Затем наша визави, мило улыбаясь, спросила ангельским голоском: “Tee? Kaffee?” “Tee, tee”, – дружно ответили мы, любуясь стройной фигуркой официантки.
На знаменитой площади Александерплац, получившей свое название в честь русского царя Александра I, посетившего Берлин в 1805 году, которая является центром Восточного Берлина и своеобразной «визитной карточкой» ГДР, мы осмотрели главные достопримечательности. Это, прежде всего, всемирно известная телевизионная башня высотой 365 м, Красная ратуша и оригинальный фонтан «Нептун», а также уникальные часы мира «Урания». Широкий проспект Карла Либкнехта вёл к реке Шпрее, на другом берегу которой с площади Маркса-Энгельса начиналась широкая улица Унтер-ден-Линден. Эту, пожалуй, самую знаменитую улицу Берлина венчала Парижская площадь, сразу за которой просматривались монументальные Бранденбургские ворота. Но туда мы попадем только через несколько дней.
Встреча, в которой принял также участие заведующий отделом базовых отраслей ЦК СЕПГ Хорст Вамбутт, продолжалась около получаса и носила чисто официальный характер. Товарищ Миттаг подчеркнул стабильный характер сотрудничества его страны с СССР, что было подтверждено в ходе недавней дружественной встречи М.С.Горбачева с Э. Хонеккером. Результаты тесного сотрудничества организаций и предприятий обеих стран были наглядно продемонстрированы на прошедшей в сентябре-октябре этого года выставке ГДР в Москве. Экономика ГДР развивается стабильно, по плану, в центре внимания стоят решения XI съезда СЕПГ, – говорили немецкие друзья. По окончании официального разговора я напомнил товарищу Миттагу о посещении делегацией ГДР Ленинградской АЭС и Соснового Бора в 1981 году и вручил ему несколько фотографий из своего архива, которые предусмотрительно взял с собой в поездку. Он с теплотой отозвался о той встрече и поблагодарил меня за фото. Затем наша беседа продолжилась в Отделе базовых отраслей ЦК СЕПГ, где к Хорсту Вамбутту присоединились ответственные работники его аппарата. «Основа нашей промышленности — это комбинаты, объединяющие все силы (науку, производство, торговлю), и это себя оправдывает», – говорили немецкие товарищи. Примерно треть всех капиталовложений в стране направлялась на энергетику. Актуальным был вопрос реконструкции и модернизации ТЭС на буром угле. Ежегодная добыча бурого угля уже достигла 320 млн тонн – это предел. Восемь процентов установленных мощностей электростанций приходится на атомную энергетику. В ГДР действовала одна экспериментальная АЭС «Райнсберг» и крупная АЭС «Норд», построенная по советскому проекту. Первый её энергоблок был введен в эксплуатацию 17 декабря 1973 года, через 62 месяца после начала строительства. Следующие три энергоблока АЭС вводились в 1974, 1978 и 1979 годах. Таким образом, примерно за 10,5 лет были сооружены и сданы в эксплуатацию все четыре энергоблока. Доля АЭС в выработке электроэнергии в ГДР составляла 11% ежегодно. Была поставлена задача довести долю атомной энергетики к 2000 году до 20 процентов. Мы со своей стороны говорили об интересе к опыту немецких друзей по партийному руководству такими важнейшими хозяйственными задачами, как модернизация и реконструкция объектов энергетики, в том числе атомной, с целью повышения их безопасности, а также организация работ в области энергосбережения. Беседа завершилась поздно вечером, и мы отправились в гостиницу отдыхать. Завтра с утра нас ждали новые встречи в Правительстве ГДР. 11 октября нашу делегацию принял заместитель председателя Совета Министров, министр материального хозяйства ГДР Вольфганг Раухфус. Нам подробно рассказали о работе центральной комиссии по вопросам энергетики, некоем аналоге нашего Бюро Совмина по ТЭК, а также о деятельности региональных комиссий, созданных в 15 округах и 215 районах ГДР. У немецких товарищей ясно прослеживался комплексный, межведомственный подход и координация действия властей всех уровней в вопросах энергетической политики. Серьезную роль в стране играли крупные комбинаты в промышленности и энергетике, много внимания уделялось вопросам экономического стимулирования и производственного соревнования. Затем нас пригласили в министерство угольной и энергетической промышленности на встречу с министром Вольфгангом Мицингером, где было продолжено знакомство с энергетической политикой государства. Основные линии этой политики: рациональное энергопотребление и использование двух собственных источников энергии – бурого угля и АЭС. Реализуется программа по облагораживанию бурого угля: брикетирование (50 млн тонн брикетов в год, из которых 17-18 млн т идет на нужды населения), газификация угля (8 млрд. м3/год городского газа), химическая переработка угля в различные продукты. В 1983 году был принят закон о ядерной энергетике в ГДР, а в 1986 году сделан анализ безопасности атомных электростанций в связи с аварией на Чернобыльской АЭС. Имеется ряд проблем, в том числе с реконструкцией действующих станций, с поставкой оборудования из Советского Союза и т.п. Нужен более тесный контакт с нашими хозяйственными органами по этим вопросам. На этом официальные переговоры в Берлине были закончены и после обеда наша делегация в сопровождении инструктора ЦК СЕПГ на комфортабельном микроавтобусе отправилась в поездку в города Росток и Магдебург.
Мне немало пришлось поездить по дорогам Прибалтики, и там я уже привык к почти европейской чистоте и ухоженности населенных пунктов. Однако немецкие деревеньки и отдельные домики, стоящие вдоль трассы, были просто «вылизаны» до стерильной чистоты. Около каждого нарядного дома был разбит небольшой палисадник, огороженный низким, чисто символическим заборчиком – ровный зеленый газон и цветочки радовали глаз, но вот установленные почему-то там и сям наряженные куклы типа Барби, производили приторное ощущение. По-моему, это был явный перебор. Наш молодой водитель на длинном участке однополосной дороги догнал какой-то медленно ползущий грузовичок и пристроился за ним. Кроме нас и грузовичка ни впереди, ни сзади никого не было насколько хватало глаз, можно было спокойно обогнать любителя медленной езды. Любой из нас так бы и сделал, невзирая на сплошную центральную линию, почему-то нарисованную на достаточно ровной трассе. Я спросил у сопровождавшего нас инструктора, не новичок ли за рулем. Оказалось, что парень достаточно опытный водитель, просто он дисциплинирован, как и все немцы. Да, силён пресловутый “ordnung” – ничего не скажешь! Наконец, появилась прерывистая линия, и мы, обогнав грузовик, снова двинулись вперед, строго соблюдая разрешенную скорость. Да, здесь не Россия, где каждый русский, как известно, любит быструю езду.
Моего шефа Марьина В.В. заинтересовали, в частности, вопросы кадровой работы: подготовка персонала АЭС, укрепление дисциплины и т.п. Нам ответили, что существуют очень жесткие требования к подбору персонала в части его квалификации, идет постоянная подготовка на тренажерах. Для персонала АЭС созданы максимально возможные социально-бытовые условия – трудящиеся не должны находиться под влиянием каких-либо неудобств. Важным является и политическая составляющая кадровой работы, обязательна партийность руководителей, высокие политические качества всех работников. «У тех, кто работает с атомом, голова должна быть ясной!». Привели пример, когда один из специалистов выразил желание переехать в ФРГ, то немедленно был уволен с АЭС.
Затем наши встречи и беседы продолжились на промышленном комбинате АЭС «Бруно Лейшнер», который объединял единственный энергоблок ВВЭР-210 АЭС «Райнсберг», четыре действующих и один строящийся энергоблоки ВВЭР-440 АЭС «Грейфсвальд (Норд)» и институт энергетики. Кроме этого комбинат осуществлял строительство новой АЭС «Штендаль» в Грейфсвальде. На комбинате трудится 8 тысяч сотрудников, из них 35% - инженеры и техники.
Мы осмотрели один из строящихся энергоблоков и тренажер для персонала АЭС. После этого наша делегация встретилась с активом группы советских специалистов в Грейфсвальде (всего в то время на АЭС работало около 480 наших специалистов). Разговор в основном касался производственных и бытовых проблем. Руководитель группы специалистов по эксплуатации посетовал на то, что немцы нередко игнорируют их мнение, считая себя более «продвинутыми» в технических вопросах. Статус советских специалистов четко не определен, что мешает работе. Представитель группы специалистов по монтажу оборудования поднял вопрос о плохом качестве электротехнического оборудования, нередко поступающего из Советского Союза. «Нам стыдно за качество. Нужен иной подход к оборудованию, выходящему за рубеж», – говорил он. Многие подчеркивали тот факт, что они оторваны от жизни советской атомной энергетики, от новостей НТП в нашей стране. Руководитель нашей делегации Марьин В.В. в своем выступлении постарался приподнять эмоциональный дух наших соотечественников и пообещал помочь в решении вопросов, поднятых ими на встрече.
Вечером наша делегация отправилась в город Магдебург, находившийся неподалеку от строящейся АЭС Штендаль, где базировался строительно-монтажный комбинат «Магдебург», выполнявший работы на станции. Город мне был известен со школьной скамьи по т.н. «магдебургским полушариям».
Утром 13 октября нас принял первый секретарь Магдебургского окружкома СЕПГ Вернер Эберляйн, которого я хорошо запомнил еще по визиту делегации ГДР в Сосновый Бор. Беседа была довольно обстоятельной и проходила в дружеской обстановке. «Округ Магдебург имеет границу с ФРГ протяженностью 340 км. Через нас идет основной транзит людей из Северной Европы на Запад – до 15 млн человек ежегодно. Политическая обстановка в округе стабильная и зиждется на социальной основе», - рассказывал нам Эберляйн. В округе хорошо развито сельское хозяйство, основу составляют колхозы. Земля является собственностью крестьян, а не государства. За 10 лет урожайность выросла в 2 раза, а продуктивность животноводства – в 8 раз. «Наш колхозный строй оправдал себя даже перед западногерманским сельским производством», – отмечал В. Эберляйн с гордостью. Промышленное производство в округе развито достаточно сильно, все предприятия в обязательном порядке производят 5% от объема в виде товаров народного потребления. Часть предприятий округа до 60-70% своей продукции отправляет на экспорт в СССР. «Сегодня у нас возникают проблемы с вашей перестройкой», – говорил нам Эберляйн. «Мы находимся под постоянным идеологическим давлением Запада, они твердят, что что мы не согласны с перестройкой в СССР, и этим пытаются вбить клин между нами. Мы тоже за демократизацию производства, но подходы у нас разные – мы, например, не будем избирать директоров своих предприятий. Нам очень трудно понять и проводимую у вас перестройку структуры партийного аппарата.» В завершении встречи мы напомнили В. Эберляйну о его посещении Ленинграда и Соснового Бора, поговорили на житейские темы. Из окружкома наша делегация направилась на строительно-монтажный комбинат «Магдебург», где мы провели встречу с руководством и специалистами комбината, обсудили вопросы оказания помощи немецким друзьям в монтаже оборудования в гермозоне реактора и ряд проблем с проектной документацией. После обеда мы вернулись в Берлин, где нам предстояло завершать работу делегации. Вечером у нас оказалось несколько часов свободного времени, и мы втроем пошли побродить по центральной части Берлина. Зашли в один симпатичный, как мне сказали потом, частный магазинчик. Нам приглянулся какой-то сувенир, но как его купить, не умея нормально говорить по-немецки? Мы долго смущенно переглядывались друг с другом, а продавец выжидательно смотрел на нас. Наконец я набрался смелости, вспомнив, что я все-таки много лет изучал в школе и институте немецкий язык, и успешно переводил так называемые «тысячи знаков». Помнится, поступая в институт, я даже сдал вступительный по иностранному языку на «отлично», правда, мне пришлось слегка покраснеть, когда преподавательница, симпатичная черноглазая молодая женщина, протягивая мне мою зачетку, улыбнулась и сказала, что ставит оценку не за мои знания, а за мои красивые глаза. Вздохнув поглубже и тщательно выговаривая слова, я указал пальцем на заинтересовавшую нас вещь и спросил у продавца: «Diese kostet wieviel?» Он улыбнулся нам, и покупка состоялась. Кстати, мы поинтересовались потом у наших друзей, как строятся отношения у государства с частными торговцами. Оказалось, что работают они с небольшой маржей под строгим контролем и очень дорожат своей лицензией, так что опасаться необоснованного повышения цен не стоит. Затем мы увидели в сквере небольшой ларек, около которого стояло несколько столиков. За столиками трое мужчин лениво потягивали пиво из кружек. «А не попробовать ли и нам немецкого пива», - сказал кто-тот из нас. Мы уже узнали вкус этого местного национального напитка, и поэтому с удовольствием заказали и себе по кружке. Неожиданно к ларьку подошла молодая мамаша с дочкой, купила бутылочку воды и еще что-то вкусное, пристроилась за соседним столиком и, совсем не стесняясь мужской компании, начала угощать свою девчушку. Глядя на них, я невольно подумал, что это не типичное для нашей страны явление – совмещение продажи пива и лакомств. Вспомнился пивной ларек в Сосновом Бору, около одноименного гастронома, недалеко от моего дома, где собирались шумные завсегдатаи этого заведения. Представить подобную картину здесь было совершенно невозможно. Иногда к этой публике (по дороге домой с работы) подходил городской прокурор Александр Иванович, зорко высматривал там свой контингент, отводил чуть в сторонку и проводил с потенциальным клиентом воспитательную беседу. Но, … женщина и ребенок рядом с пивным ларьком у нас в стране – это было трудно представить…
За день до нашего отъезда немецкие друзья организовали нам большую экскурсию по Берлину. Мы побывали в великолепном Трептов-парке, где осмотрели советский воинский мемориал. Затем отправились на знаменитую Берлинскую стену, границу с Западным Берлином. Мы с интересом осмотрели музей этого пограничного рубежа, ознакомились с историей создания Берлинской Стены и трудовыми буднями пограничников. Затем мы поднялись вместе с нашими сопровождающими на смотровую площадку стены, откуда открывался хороший вид на рейхстаг и прилегающую территорию Западного Берлина. Там, метрах в 200-300 от стены, прямо напротив нас, расположилась небольшая группа людей, по всей видимости, любопытствующих западных туристов. Было хорошо видно, как гид, что-то рассказывает им, показывая на стену. Потом они замечают нас, машут руками, как бы приглашая к себе. Мы дружно помахали им в ответ. Офицер-пограничник, сопровождавший нас, пояснил, что на «той стороне» это обычная идеологическая практика – зазывать к себе в гости. Постояв еще минут десять, мы расходимся в разные стороны: ничего не поделаешь – два разных государства, два разных мира. Около Бранденбургских ворот мы сделали несколько фотоснимков на память.
В этот же день нашей делегации организовали поход в центральный универмаг, где в специальном отделе нас обслужили русскоговорящие продавцы. Используя имевшийся небогатый капитал, мы купили себе кое-что домой. Я, например, приобрел за наши червонцы джинсовую куртку для своей взрослой дочери и кое-какие сувениры. Вечером 14 октября, мы снова собрались в здании ЦК СЕПГ вместе с заведующим отделом базовых отраслей Х. Вамбуттоми его коллегами на прощальную беседу за чаем. Разговор носил неофициальный, дружеский характер и затянулся далеко за полночь. Кроме чая было выпито немало какого-то легкого и прекрасного коньячного напитка, что также располагало к откровенной беседе. Наши немецкие друзья открыто высказывали нам свои опасения за судьбу ГДР и всей системы социализма, имея в виду, прежде всего, обострение холодной войны и т.н. «горбачевскую перестройку», которую они совершенно не понимали, и, находясь на рубеже двух систем, по-видимому, лучше нас чувствовали ситуацию. Руководство ГДР прекрасно осознавало, что из «социалистического храма» нельзя вынуть ни одного камня, иначе рухнет все здание. А поскольку социализм невозможно реформировать, то и не следует затевать никаких реформ, считали они. При этом необходимо было учитывать и специфичный характер республики. Если Венгрия или Польша имели возможность продолжать свое существование независимо от политического строя в государстве, то искусственно созданная в годы «холодной войны» ГДР после краха коммунизма была приговорена. На следующий день, в субботу, мы должны были улетать в Москву рейсом Аэрофлота около полудня. Несмотря на то, что наши хозяева в выходной день, как правило, рано утром разъезжались из Берлина по загородным дачам и местам отдыха, двое работников аппарата ЦК СЕПГ были с нами до самого отлета на родину. Мы тепло попрощались с ними и улетели в Москву, полные впечатлений от знакомства с прекрасной страной и с некоторым чувством тревоги за её будущее. Через несколько дней в Отделе тяжелой промышленности и энергетики ЦК КПСС прошло специальное совещание с участием руководителей заинтересованных министерств и ведомств, проектных и научных институтов, на котором было доложено о результатах нашей служебной командировки и рассмотрены первоочередные меры по решению вопросов, поставленных немецкими товарищами. Соответствующая информация была направлена в Совет Министров СССР и советскую часть Межправительственной комиссии по сотрудничеству стран-членов СЭВ в области электроэнергетики и атомной энергетики. Вместо заключения К сожалению, наши немецкие друзья оказались правы. Не прошло и года после нашей командировки в ГДР, как «берлинская стена» рухнула, и «пошел процесс» развала Восточной Европы и Советского Союза. «Счастливые» восточные немцы объединились со своими западными братьями, распался Варшавский Договор, но почему-то сохранилось и продолжало укрепляться НАТО. Печальная судьба постигла и АЭС «Штендаль» – она была признана не соответствующей требованиям безопасности. Также было заявлено, что станция имела завышенную строительную стоимость в сравнении с западногерманскими аналогами. 1 марта 1991 года строительство этой АЭС было остановлено.
→ Назад в раздел "Мои встречи"
Количество показов: 4578 rating: 3.75 |
Сегодня
25 Апреля 2024 года Четверг Последние записи |
Две памятные встречи с немецкими руководителями на ленинградской земле оказались не последними для меня. В октябре 1988 года, за год до известных событий в Германии, мне довелось уже самому в составе делегации партийных работников побывать в Германской Демократической Республике. В это время я уже работал в Москве.
Подкрепившись и будучи в хорошем расположении духа, мы самостоятельно провели краткий обход окрестностей. Недалеко от нас, на улице Ам-Кёльнишен-парк находилось красивое здание городского краеведческого музея (бывш. Бранденбургского музея), и мы подумали, что неплохо было бы туда сходить, но этого нам так и не удалось позднее сделать. Прогулявшись по набережной Шпрее, спустились в метро на станции “Märkishes Museum” и проехали две остановки до станции “Alexanderplatz”.
После полудня нашу делегацию пригласили в Центральный Комитет, где нас принял член Политбюро, секретарь ЦК СЕПГ Гюнтер Миттаг.
Машина достаточно быстро вырвалась из Берлина, за окном мелькнули предместья столицы ГДР, и наш микроавтобус легко покатил по автостраде, ведущей на северо-запад. Удобно расположившись в мягких креслах мы с интересом рассматривали мелькавшие за окном пейзажи.
По прибытии в Росток мы разместились в уютной гостинице, поужинали и переночевали. Утром 12-го нас ожидала встреча с руководством Ростокского оружкома СЕПГ. На беседе с первым секретарем окружкома Эрнстом Тиммом присутствовал наш посол в ГДР Кочемасов В.И. Ростокский округ – наиболее экономически развитый и густонаселенный из северных округов ГДР. Мы снова услышали краткий рассказ о работе местных партийных органов с предприятиями атомной энергетики. Поднимались и проблемные вопросы, связанные с обеспечением безопасности АЭС, более тесного взаимопонимания с советскими энергомашиностроителями и проектировщиками. В качестве примера нам назвали безуспешные попытки согласовать поставки турбоагрегата для АЭС «Штендаль» с ленинградским МГО «Энергомаш».
