Германские встречи

Эрих Хонеккер

В феврале-марте 1981 года в Москве проходил очередной, XXVI съезд Коммунистической партии Советского Союза. На подобные партийные мероприятия обычно приглашаются многочисленные делегации коммунистических, социалистических и рабочих партий, национально-освободительных движений. При открытии съезда председательствующий торжественно объявляет об участии в работе съезда каждой такой делегации. Как правило, руководители делегаций занимают места в президиуме, общаются с делегатами в кулуарах съезда. А когда начинаются съездовские рабочие будни, гостям съезда по их просьбе, организовывают поездки по стране в целях знакомства с работой местных партийных организаций и трудовых коллективов. В один из дней работы XXVI съезда в Ленинград должна была прибыть партийно-правительственная делегация Германской Демократической Республики во главе с Эрихом Хонеккером, Генеральным секретарем Социалистической Единой Партии Германии, Председателем Государственного совета ГДР.

Эрих Хонеккер родился 25 августа 1912 года в городке Нойнкирхен, ныне находящемся в федеральной земле Саар на западе Германии. Он происходил из простой шахтерской семьи, где помимо него было еще два мальчика и три девочки. Семья жила не очень богато, и идеи равенства и справедливости, пропагандируемые коммунистами, нашли отклик у будущего руководителя ГДР еще в юности. В 1926 году вступил в Коммунистический союз молодёжи Германии. В 1930 году учился в Московской международной ленинской школе. Принимал участие в строительстве Магнитогорского металлургического комбината в составе интернациональных рабочих бригад.
В том же году вступил в Коммунистическую партию Германии.
В 1931 году Хонеккер возвратился в Германию, в 1937-м был арестован и приговорён к 10 годам заключения. Срок отбывал в бранденбургской каторжной тюрьме, из которой был освобождён советскими солдатами в апреле 1945 года.
Сразу же после окончания войны он стал секретарём по делам молодёжи в КПГ и председателем Центрального антифашистского молодёжного комитета. Год спустя, в 1946 году, был избран Председателем Союза свободной немецкой молодёжи и занимал эту должность до 1955 года, а в 1950 году — кандидатом в члены Политбюро ЦК СЕПГ. В 1956 году он закончил курс в Высшей партийной школе при ЦК КПСС в Москве. В том же году Эрих Хонеккер стал государственным секретарём по вопросам безопасности, в 1958 году — членом Политбюро, в 1960 году — членом Национального Совета обороны.
В августе 1961 года Хонеккер с санкции высшего советского руководства подготовил и осуществил строительство Берлинской стены.
В 1971 году, заручившись поддержкой Брежнева, Хонеккер добился отставки предыдущего партийного и государственного руководителя ГДР — Вальтера Ульбрихта, на «заслуженную пенсию». Хонеккер стал генеральным секретарём ЦК СЕПГ.

В обкоме партии в программу пребывания друзей из ГДР на ленинградской земле включили уже ставшее традиционным для высоких гостей посещение города Сосновый Бор и флагмана советской атомной энергетики Ленинградской АЭС имени В.И. Ленина. Накануне приезда делегации директору ЛАЭС Луконину Николаю Федоровичу и мне, тогдашнему секретарю парткома электростанции, из Смольного были переданы вводные инструкции по подготовке к приезду гостей на предприятие, организации экскурсии по ЛАЭС и общению немецких товарищей с энергетиками.

Встречу с трудовым коллективом решено было провести в актовом зале предприятия в формате митинга дружбы двух народов. Очень существенным оказался такой нюанс – встречу нельзя было называть митингом «советско-немецкой» или «советско-германской» дружбы. Объяснялось это, конечно же, тогдашней политической ситуацией в Германии, существованием двух противоборствующих немецких государств.

В 1974 г. в конституцию ГДР была внесена соответствующая поправка, заменившая понятие «социалистическое государство немецкой нации» на «социалистическое государство рабочих и крестьян». В преамбуле отныне говорилось о «народе Германской Демократической Республики, созидающем развитое социалистическое общество». Из названий официальных институтов ГДР исчезло прилагательное «германский», перестал исполняться текст гимна, написанный в 1949 г. и рисовавший образ единой родины всех немцев. Новая редакция шестой статьи конституции усиливала тезис о тесном и братском союзе с СССР как гарантии дальнейшего продвижения страны по пути мира и социализма. Здесь же подчеркивалось, что ГДР является «неотъемлемой составной частью социалистического содружества».

Было решено провести митинг «Дружбы народов СССР и ГДР». В связи с этим при оформлении наглядной агитации на предприятии, срочно изготовленной по данному случаю, и при подготовке выступлений представителей коллектива мне пришлось внимательно следить за соответствующими формулировками.

И вот наступил день визита делегации – 2 марта 1981 года. Длинная вереница черных автомобилей в сопровождении машин ГАИ на большой скорости пронеслась без остановок по дороге, проходившей по берегу Финского залива через Петергоф, Большую Ижору, пос. Лебяжье к Сосновому Бору. На въезде у городского знака колонна слегка притормозила, к ней присоединились машины руководства города и «огромная черная гусеница» из служебных машин продолжила свой путь по городским улицам. Гостям традиционно показали местные достопримечательности: детский городок «Андерсенград» и новый жилой микрорайон. Затем колонна отправилась через промзону на площадку атомной электростанции, привольно раскинувшуюся на берегу Финского залива.

Здесь у входа в здание управления АЭС высоких гостей встретили руководители предприятия и Н.А. Семенов, первый заместитель Министра среднего машиностроения СССР, в чьем ведении тогда находилась ЛАЭС. Второй секретарь горкома партии Бычков С.К. (Первый секретарь Сосновоборского ГК КПСС Перекрестов Л.Г. находился в Москве на съезде) представил гостям замминистра и руководителей станции.

В составе партийно-правительственной делегации ГДР были: Эрих Хонеккер – глава делегации; Вилли Штоф – член Политбюро ЦК СЕПГ, Председатель Совета Министров ГДР; Герман Аксен – член Политбюро ЦК СЕПГ, секретарь ЦК СЕПГ; Гюнтер Миттаг – член Политбюро ЦК СЕПГ, секретарь ЦК СЕПГ; Вернер Фельфе – первый секретарь Галльского окружного коми­тета СЕПГ; Вернер Эберляйн – член Центральной ревизионной комиссии СЕПГ, заместитель заведующего отделом парторганов ЦК СЕПГ. Вместе с немецкими гостями прибыли секретарь Ленинградского ОК КПСС Прауст Р.Э., секретарь Ленинградского ГК КПСС Фатеев А.М. Делегацию сопровождало также большое количество журналистов, сотрудников различных министерств и ведомств. Все прошли в зал заседаний, где директор станции Луконин Н.Ф. подробно рассказал гостям о предприятии.

Программа посещения одного из действующих энергоблоков станции, как правило, первого, у нас была достаточно хорошо отработана во время многочисленных VIP-экскурсий. Не вызвала она каких-либо проблем и в данном случае. Затем им было предложено облачиться в белые халаты и чепчики, а сверху на обувь надеть пластиковые бахилы, после чего гостей повели на второй энергоблок по традиционному маршруту: центральный зал реакторного цеха, блочный щит управления (БЩУ-2) и машинный зал турбинного цеха. Пояснения давал директор станции Луконин Н.Ф. После экскурсии, по традиции, гости оставили запись в Книге почётных посетителей ЛАЭС.

«Мы рады, что в связи с нашим участием в XXVI съезде КПСС мы получили приглашение посетить вашу станцию. Высокая мощность ленинградских предприятий, способствующая решению научных задач и ускорению научно-технического прогресса в СССР, очевидна и здесь, на АЭС имени В.И. Ленина. Благодаря высокой производительности труда рабочих, научно-технического персонала, ваша АЭС превращается в одну из самых мощных АЭС в мире. Мы желаем вам осуществления решений XXVI съезда КПСС в деле коммунистического строительства и новых успехов на благо коммунистической Родины».

Пока длилась экскурсия по энергоблоку, мне вместе с инструктором обкома пришлось работать в актовом зале, заполненном работниками станции (желающих попасть в зал было чересчур много!) и проводить последнюю репетицию митинга. По сценарию встречу должен был вести секретарь парткома, и поэтому я уточнял у вышестоящего партийного руководства некоторые детали. В частности, по ходу митинга я должен был вручить Э. Хонеккеру памятный сувенир, который представлял собой большую копию нашей памятной медали, выполненную в форме чеканки. На одной стороне медали было изображение ЛАЭС, на другой – Андерсенграда. Чеканка была закреплена на подставке и заключена в прозрачную оболочку из плексигласа в форме параллепипеда. Сувенир был изготовлен станционным умельцем Петром Ивановичем и выглядел очень прилично.

Я спросил: - «А если после вручения сувенира Э. Хонеккер вдруг растрогается и захочет выразить свою благодарность каким-либо образом, как мне поступать?» Ответ был простой – поступай сообразно обстоятельствам. Митинг предполагалось завершиться исполнением партийного гимна «Интернационал», естественно под фонограмму.

И вот, наконец, в актовом зале появились высокие гости, которые были встречены бурными аплодисментами несколько уставших от ожидания энергетиков, а также отдельных приглашенных представителей из других коллективов города. Сопровождающие немецких гостей лица уселись в зале на свободные места, оставленные предусмотрительно в первом ряду, а члены делегации поднялись на сцену актового зала и прошли в президиум. Здесь же разместились Н.А. Семенов, Прауст Р.Э., Фатеев А.М., Бычков С.К. и Луконин Н.Ф.

Испытывая естественное легкое волнение (не каждый день доводится проводить такие мероприятия), я открыл митинг кратким вступительным словом, в котором от имени энергетиков приветствовал высоких гостей на сосновоборской земле.

Далее выступили: старший оператор реакторного цеха, Герой социалистического труда О.И. Витин,  директор ЛАЭС , лауреат Ленинской премии Н.Ф. Луконин Н.Ф., дозиметрист ЛАЭС О.Н. Звягинцева, секретарь Сосновоборского  ГК КПСС С.К. Бычков. Все они отметили важность проходящего съезда партии, говорили о трудовых успехах энергетиков, значении дружбы народов и стран социалистического лагеря в нашем общем деле построения светлого будущего. Переводчиков, естественно никаких не было – многие члены делегации неплохо владели русским языком. Сидевший сразу за Э. Хонеккером высокий и тощий как жердь В. Эберляйн, прекрасно знавший русский язык, наклонившись к шефу, тихо переводил ему речи энергетиков.

По завершении всех выступлений я сказал, что энергетики подготовили гостям небольшой подарок в память о посещении города Сосновый Бор и атомной электростанции, взял в руки заранее припасенный сувенир и торжественно, под аплодисменты зала, вручил его сидевшему рядом со мной Э. Хонеккеру. Не скрывая радости и широко улыбаясь, Хонеккер высоко поднял сувенир над столом, показывая всем присутствующим. Затем поставил памятную медаль на стол, встал и, повернувшись ко мне, распахнул дружеские объятия. Мы крепко обнялись и троекратно,  чмокнули друг друга в щеку.

Когда смолкли бурные аплодисменты, включили фонограмму партийного гимна. В президиуме и зале все встали и запели Интернационал, мы пели по-русски, гости – по-немецки. Хор получился довольно неплохой. По окончании митинга еще долго гремели аплодисменты. Потом на улице мы попрощались с высокими гостями – они сели в машины, и вереница черных автомобилей понеслась в город.

Вечером в городском ресторане «Ленинград» состоялся торжественный банкет, на который были приглашены представители партийно-хозяйственного актива города. Для подготовки и проведения банкета накануне по команде обкома партии в город прибыла солидная группа работников известных ленинградских ресторанов. Они осуществляли контроль над приготовлением блюд, сервировкой столов и полностью взяли на себя функции обслуживания гостей, несмотря на достаточно высокий уровень местных официантов, которых просто отстранили от их обязанностей на это время. Ленинградские официанты работали проворно и красиво, старясь быть незаметными и не мешать беседам за столом. Они словно жонглировали бутылками со спиртными напитками, стоявшими в большом количестве на приставных столиках у стен, умелыми движениями расчетливо наполняя рюмки и фужеры гостей. Попутно я обратил внимание на то, что они не менее ловко уносили с этих столиков в подсобки только что начатые бутылки, не давая им опорожниться и наполовину. Наши городские официанты таких вольностей себе бы не позволили, подумал я.

Мы с директором станции сидели неподалеку от Хонеккера и Эберляйна и иногда обменивались с ними вежливыми фразами. Мне показалось, что Хонеккер почти все понимает по-русски и в разговоре пару раз употребил русские слова, типа «спасибо», «хорошо» и еще что-то подобное. Однако, шесть лет спустя, будучи в ГДР, я спросил об этом Вернера Эберляйна. Он ответил, что хотя Хонеккер в течение некоторого времени работал и учился в Москве, русский язык он знает неважно, но многие слова он, конечно, помнит и вполне мог употребить.

Банкет завершился достаточно поздно. Потом все вышли на улицу провожать гостей. Мероприятие успешно завершилось, и мы все отправились по домам отдыхать и делиться впечатлениями со своими близкими.

На следующий день из консульства ГДР в Ленинграде директору станции и мне привезли персональные подарки от Эриха Хонеккера. Это были альбомы грампластинок из полного собрания сочинений Людвига ван Бетховена, красиво упакованные в лощеную фирменную бумагу, которую даже разрывать было жалко. Н.Ф. Луконину вручили альбом с записями всех симфоний великого композитора, а мне достался альбом с 13 большими стереопластинками с высококлассной записью фортепианных сонат в исполнении выдающегося немецкого пианиста Дитера Цехлина.

Эту встречу с Эрихом Хонеккером и поныне считаю главной среди моих памятных встреч с выдающимися людьми, а подаренный им альбом пластинок и сегодня занимает почетное место в моей домашней фонотеке.

* * *

Через пять лет мне снова довелось увидеть Эриха Хонеккера, но уже в Москве на XXVII съезде КПСС, делегатом которого я был избран от Ленинградской областной партийной организации. Выступая с приветствием, Хонеккер пожелал успехов партийному съезду и советской стране. «Разговор на съезде имеет большое значение для нас» – отметил он. Хонеккер говорил о победе, которая спасла мир от фашизма, поддержал миролюбивую политику Советского государства, имея в виду заявление М. Горбачева от 15.01.86г. «Народы отвергают «звездные войны», а с территории ГДР никогда больше не будет исходить война» - подчеркнул он. Хонеккер вкратце рассказал о подготовке к XI съезду СЕПГ, о сотрудничестве между ГДР и СССР.

В кулуарах съезда мне неоднократно приходилось видеть Э.Хонеккера и других членов делегации СЕПГ. В один из таких моментов даже удалось сфотографировать его беседу с делегатами, но вступать в беседу самому, тем более напоминать о нашей давней встрече, я посчитал нетактичным.

В качестве эпилога. При Э. Хонеккере ГДР стала самой развитой страной социалистического лагеря с развитой промышленностью и сельским хозяйством. Она входила в двадцатку самых развитых стран мира. Но на беду вождя, ФРГ была в десятке, и ее достижения были куда более впечатляющими. Кстати говоря, Хонеккер смог наладить с Западной Германией неплохие отношения и стал первым руководителем ГДР, нанесшим туда визит. 

Эрих Хонеккер (вместе с вождем Болгарии Тодором Живковым) считался самым верным другом СССР. Во время многочисленных встреч с Леонидом Брежневым руководители государств трижды крепко целовались, что стало предметом анекдотов и в Советском Союзе, и в ГДР. Когда в СССР началась перестройка, Хонеккер встретил ее более чем прохладно. 

Эрих Хонеккер до последнего сопротивлялся попыткам заставить его начать "перестройку" в ГДР. Например, в ходе официального визита в ГДР на празднование сороковой годовщины образования ГДР в октябре 1989 года Горбачев в ультимативной форме потребовал от Хонеккера начать "перестройку". На это Хонеккер ему ответил: "Товарищ Горбачев! Вы своей перестройкой развалите Советский Союз, я этого делать в ГДР не буду. Я не хочу гибели моей страны!".
В ответ на это Горбачев угрожающе сказал: "Ну, тогда мы применим другие способы". Он демонстративно сократил срок своего пребывания в ГДР и вернулся в Москву. КГБ СССР были даны жесткие указания отстранить Хонеккера от власти.
СССР во главе с М. Горбачевым перестал поддерживать руководство ГДР. Восточную Европу накрыла волна "бархатных революций", а на востоке Германии ширилось движение за воссоединение с ФРГ. Постепенно в Политбюро СЕПГ крепли реформаторские силы. Под напором разного рода обстоятельств 18 октября 1989 года Хонеккер покинул все руководящие посты в стране.
Свою тогдашнюю позицию Э. Хонеккер изложил в записке новому Генеральному секретарю ЦК СЕПГ Эгону Кренцу.

«Дорогой товарищ Кренц!
Я в полной мере осознаю ответственность за события, переживаемые нашей страной в настоящее время. Сейчас я это ощущаю сильнее, чем тогда, когда я в результате дискуссии в Политбюро попросил освободить меня от обязанностей Генерального секретаря, Председателя Государственного совета и Председателя Национального совета обороны Германской Демократической Республики, поскольку мне недоставало сил и энергии, которых сейчас и в дальнейшем требуют судьбы нашей республики и народа. Центральный комитет удовлетворил мою просьбу.
С тех пор события развивались стремительно. Теперь уже недостаточно заявлений, высказанных тогда мной. На X пленуме дело дошло до отставки прежнего Политбюро, которое взяло на себя полную ответственность за сложившуюся обстановку.
Я с себя ответственности не снимаю. На мне лежит огромная ответственность, так как я занимал три руководящих поста. Но я хотел бы здесь же сообщить, что разделяю решения X пленума и выражаю свою готовность в той или иной мере принять участие в их осуществлении.
В рамках данного заявления было бы слишком общим говорить о политике нашей партии и правительства, но мне пришлось это сделать. Центральный комитет стремится, применяя диалектику последовательности и обновления, сделать упор именно на обновление, исходя из того, что в этот глубокий кризис партию ввергли серьезные ошибки прежних Генерального секретаря и Политбюро.
Я вместе со всеми надеюсь, что на начатом пути удастся найти выход из кризиса, в котором оказались партия и народ.
Я разделяю общую озабоченность по поводу самого существования партии и республики.
Однако в одном вопросе я не могу и не должен молчать. Меня упрекают в злоупотреблении властью. Данный упрек я буду всегда и везде отвергать – при всех допущенных мной ошибках. Ни на одном этапе моей жизни я не имел ничего общего со злоупотреблением властью. Это я заявляю, полностью сознавая ответственность за допущенные ошибочные решения. Это отвечает и интересам тех, кто не должен испытывать разочарования, борясь за дальнейшее социалистическое развитие страны.
С социалистическим приветом, Эрих Хонеккер. Берлин, 15 ноября 1989 года».

На заседании ЦК СЕПГ 3 декабря 1989 г. Э. Хонеккер был выведен из состава ЦК и исключен из партии. В конце декабря 1989 г. и сама СЕПГ прекратила существование. 

После объединения Германии в 1990 году Хонеккер укрывался сначала в берлинской больнице, а затем в советском военном госпитале около Потсдама. Судебные власти Германии выдали ордер на арест Хонеккера. Он обвинялся в том, что санкционировал убийство граждан ГДР, пытавшихся перебежать в ФРГ путём пересечения Берлинской стены. 

В марте 1991 года Хонеккера тайно вывезли на военном самолёте в СССР, где он стал «личным гостем» президента М. С. Горбачёва. Но уже в декабре 1991 года Хонеккер был обязан в трёхдневный срок покинуть страну. Он нашёл убежище в посольстве Чили в Москве. 30 июля 1992 года Хонекер был экстрадирован из России администрацией Ельцина в Германию. Судебное преследование против него было прекращено из-за плохого состояния его здоровья. Он эмигрировал в Чили, где скончался от рака в городе Сантьяго-де-Чили 29 мая 1994 года в возрасте 82 лет.  

Эрих Хонеккер до последних дней был верен своим коммунистическим идеалам. И в этом смысле он заслуживает глубочайшего уважения.

Вдова экс-лидера ГДР  Маргот Хонеккер после смерти своего супруга время от времени принимала участие в публичных мероприятиях Коммунистической партии Чили. Она скончалась 6 мая 2016 года в столице Чили Сантьяго в возрасте 89 лет. 

Ханс Модров

Шло время. На Ленинградской АЭС вступили в строй третий и четвертый энергоблоки. Весной 1983 года Н.Ф. Луконин уехал работать директором на строящуюся Игналинскую АЭС в Литве, а директором ЛАЭС был назначен Еперин Анатолий Павлович. Я же «без отрыва от производства» успешно закончил Ленинградскую ВПШ и перешел на работу в Сосновоборский ГК КППС, а в октябре этого года был избран первым секретарем горкома партии. Именно в этом качестве в 1985 году мне пришлось принимать в городе очередную делегацию из ГДР. На этот раз речь шла о делегации партийных работников округа Дрезден во главе с первым секретарем Дрезденского окружкома СЕПГ товарищем Хансом Модровым, прибывшей в нашу страну в рамках программы обмена между городами-побратимами Ленинградом и Дрезденом.

Дрезден – один из старейших немецких городов, ведущих свою историю с XIII века. Этот город-порт стоит на реке Эльбе, что в Восточной Германии, является центром земли Саксония, имеет неформальное название «Флоренция на Эльбе» и считается «культурной столицей» Германии. У Дрездена 14 побратимов, в числе старейших – Ленинград.
С момента подписания договора о дружбе в 1961 году между двумя городами реализуются всевозможные мероприятия. В период существования СССР и ГДР содружество городов было ярким и плодотворным. Экономическое сотрудничество было на самом высоком уровне. Регулярные прямые авиарейсы, постоянные контакты заводов «Полиграфмаш» и «Planeta», «Sächsische Zeitung» и «Ленинградской правды», фармацевтических, парфюмерных и других предприятий обоих городов, обмен информацией об опыте ведения городского хозяйства были нормой, несмотря на «жёсткие» правила заграничных поездок.
Ещё в 1964 году в знак побратимских отношений одна из улиц Ленинграда стала носить имя Дрезденская, неподалёку расположился магазин «Дрезден». В немецком городе есть Ленинградская улица, отель «Нева» и ресторан «Санкт-Петербург», на фирменном знаке которого портрет Петра Первого. 
В советский период коллективы заводов и журналисты газет наносили взаимные визиты, происходили многочисленные обмены школьниками и студентами, спортивными и художественными коллективами, встречи музыкальных деятелей и ученых, регулярные концерты и выставки. Нередкими были и обмены делегациями партийных и общественных организаций городов-побратимов.

Программа пребывания немецких товарищей в Ленинграде и области была довольно обширной и включала в себя посещение города Сосновый Бор и ЛАЭС имени В.И. Ленина. Из Смольного мне поступило указание самым внимательным образом отнестись к нашим гостям, оказать им радушный прием, подробно рассказать им о жизни города и показать электростанцию.

Вместе с председателем горисполкома Бычковым С.К. и вторым секретарем горкома партии Маркиной Л.М. я встретил гостей у въезда в Сосновый Бор. Делегация приехала на двух «Чайках» в сопровождении нескольких «Волг». Немецких гостей сопровождали секретарь Ленинградского ОК КПСС Лобко В.Н. и зампред Леноблисполкома Варфоломеев В.П. Мы не спеша проехали по улицам города и остановились у детского городка «Андерсенград», традиционного места посещения делегаций. Я поинтересовался у Х. Модрова, в курсе ли он, что почти пять лет назад наш город и ЛАЭС посетила партийно-правительственная делегация ГДР во главе с Э. Хонеккером. Он согласно закивал головой – «Да, мы знаем об этом посещении, и нам также приятно будет познакомиться с вашим интересным городом и крупнейшей в Европе атомной электростанцией». Разговор шел на русском языке, который Модров неплохо знал, а переводчица шла немного сзади и переводила, в основном, для других членов делегации. Хотя я почти уверен, что все они понимали русскую речь. Стояла теплая, но пасмурная погода, характерная для начала осени. Некоторые из гостей воспользовались зонтами, так как временами моросил небольшой дождик.

Однако погода не помешала подробному осмотру сказочного города «Андерсенград» и обстоятельному рассказу о его особенностях.

В качестве гида выступил председатель горисполкома Бычков С.К., сам бывший строитель, в бытность секретарем парткома Северного управления строительства, принимавший непосредственное участие в сооружении атомной станции и строительстве города Сосновый Бор.

«Андерсенград» – гармоничная архитектурная композиция из сказочных мотивов. Строительство этого городка началось в 1975 году, объявленном ЮНЕСКО Международным годом Андерсена. По замыслу авторов, «Андерсенград» имитирует средневековый город с его ратушной площадью, башнями, узкими улочками. Здесь все из любимых сказок детства. Над всем этим, на холме, возвышаются стены с черепичными кровлями, башенки с флюгерами – средневековый замок, в котором открыто четырехзальное кафе «Белоснежка и семь гномов» с каминным и гобеленовым залами, с цветными витражами. Есть в городе и площадь с ратушей, и летний театр «Дюймовочка», где размещается более 250 зрителей, и торговые ряды «Три брата». Башню ратуши украшает флюгер с изображением солнца, на других башенках – флюгера с изображением зверей, птиц, сказочных персонажей. Через весь средневековый город проходит трасса детской автомобильной дороги. Автотрасса оборудована дорожными знаками и указателями, проходит через тоннель, имеет прокатный павильон.
В вечернее время доносится мелодичный перезвон колокольчиков с ратушной площади, на улицах и площадях городка зажигаются декоративные фонари.
Кусты роз, жасмина и сирени, деревья и цветники превосходно дополняют существующие зеленые массивы в сказочном городке. «Андерсенград» по праву стал любимым местом отдыха детворы и взрослого населения Соснового Бора.

После осмотра детского городка мы показали гостям из Дрездена недавно открытую среднюю школу №5, считавшуюся на тот момент лучшим образовательным учреждением в городе.

Проезжая по улицам Соснового Бора, я акцентировал внимание немецких товарищей на комплексном характере застройки микрорайонов, едином архитектурном стиле и едином почерке строительства жилых домов и объектов социально-культурного назначения.

Комплексное решение жилой среды Соснового Бора явилось результатом совместной работы архитекторов, художников-дизайнеров и других специалистов – единого авторского коллектива на всех стадиях проектирования и строительства. Большое значение имело то, что в Сосновом Бору, как и в большинстве городов при предприятиях Минсредмаша СССР действовала система единого генерального заказчика по городу, генерального проектировщика и генерального подрядчика.

Затем в городском комитете партии состоялась дружеская беседа с гостями и обмен мнениями по некоторым вопросам внутренней и внешней политики. Вначале я представил гостям небольшой коллектив аппарата горкома, потом рассказал о становлении и деятельности городской партийной организации, об истории города и работе трудовых коллективов основных предприятий. Беседа велась с помощью женщины-переводчика, приехавшей с делегацией, но Ханс Модров, как я отмечал выше, сам неплохо владел русским языком и даже временами задавал вопросы по-русски, хотя и с явным акцентом. Его заинтересовал, в частности, вопрос, как в городе реализуются идеи «перестройки» провозглашенной М.С. Горбачевым. В качестве примера я привел разработанную под руководством Сосновоборского ГК КПСС городскую территориально-отраслевую программу «Интенсификация-90».

Реализация этой программы была призвана обеспечить в 12-й пятилетке существенное повышение эффективности общественного производства за счет технического перевооружения и реконструкции действующих городских предприятий, комплексной механизации и автоматизации, широкого применения вычислительной техники, передовых технологий, совершенствование организации труда и управления. «В этом мы видим главный путь дальнейшего экономического и социального развития города» – подытожил я свой рассказ.

Чувствуя определенный интерес Х. Модрова и его коллег к оценке деятельности Горбачева со стороны, я рассказал, что был участником встречи с Михаилом Сергеевичем в Смольном во время его пребывания в Ленинграде 15-17 мая 1985 года. Я и мои коллеги, молодые партийные работники, с радостью восприняли идеи «перестройки» и «гласности», провозглашенные новым лидером, с большим энтузиазмом принялись воплощать их в своей повседневной работе на местах. Лишь гораздо позже придет понимание двусмысленности горбачевских сентенций типа «больше социализма», «углубим демократию» и т.п., его заигрываний с непримиримыми идеологическими противниками социализма. В конечном счете, после откровенного предательства Горбачевым интересов партии и развала великого государства и всего социалистического лагеря я окончательно пойму, что он меня и моих единомышленников просто «кинул», говоря языком 90-х годов. Но это будет потом, а пока я демонстрировал перед Х. Модровым оптимизм в оценке перестроечных явлений в нашей стране.

Ханс Модров (нем. Hans Modrow), родился 27 января 1928 года. В 1945 году служил в фольксштурме, попал в плен и до 1949 года находился в плену в СССР. Член СЕПГ с 1949 года (с 1958 года — кандидат в члены ЦК, с 1967 года — член ЦК). Окончил Высшую партийную школу при ЦК СЕПГ (1957). С 1957 года — депутат Народной палаты ГДР. В 1961 году закончил Высшую экономическую школу. Работал в Союзе свободной немецкой молодёжи, районных и окружных комитетах СЕПГ, руководил отделом агитации и пропаганды ЦК СЕПГ; в ноябре-декабре 1989 года — член Политбюро ЦК СЕПГ.
Модров был одним из реформаторов в руководстве ГДР, очень симпатизировал политике гласности Горбачёва. Известно, что Хонеккер не допускал грубого произвола в отношении кадров. Основной состав Политбюро ЦК СЕПГ сохранялся почти без изменений на протяжении многих лет. Правда, была попытка «мятежного» первого секретаря Дрезденского окружкома, носившегося со своими «перестроечными фантазиями», убрать с этого поста, но в связи с обращением Москвы она так и не была осуществлена.

После встречи в горкоме партии мы отправились на ЛАЭС имени В.И. Ленина, где в здании управления нас уже ждали руководители предприятия. Гостей приняли, как обычно, в зале заседаний, где директор станции Еперин А.П. подробно рассказал о принципах и особенностях работы атомной электростанции. Анатолий Павлович, по своему обыкновению, давал пояснения очень доходчиво и популярно, умел выделять главное, так что даже самые неискушенные в технике люди понимали суть процессов и масштабность задач, решаемых флагманом советской атомной энергетики. Вопросов у любознательных гостей было немало, и на все они получили исчерпывающие ответы.

Знакомство со станцией было продолжено на втором энергоблоке. Здесь нашим немецким товарищам вначале показали центральный реакторный зал. Их внимание привлекла РЗМ – внушительного вида уникальная автоматизированная разгрузочно-загрузочная машина, предназначенная для операций с топливными кассетами в ядерном реакторе во время его работы на мощности.

Затем гостей пригласили на блочный щит управления, где рассказ о работе станции продолжился.

Завершилась экскурсия посещением машинного зала, где под легкую вибрацию и ровный гул мощных турбогенераторных установок у наших гостей окончательно закрепилось возникшее чувство восхищения трудовым подвигом советских ученых, специалистов и рабочих, создавших и эксплуатирующих это техническое чудо – атомный энергоблок-миллионник. Именно об этом они сделали запись в Книге почетных посетителей предприятия.

Поблагодарив руководство станции, мы поехали провожать делегацию Дрездена. Секретарь обкома Лобко В.Н. заранее предупредил меня, что ужинать гости, скорее всего, будут уже в Ленинграде. Этот факт был с пониманием встречен мною и председателем горисполкома, так как освобождал нас от решения известных хозяйственных вопросов. Мы проводили гостей до границ города, попрощались и пожелали друг другу всяческих успехов.

В дальнейшем Х. Модров сыграл заметную роль в германской политике, в частности, при объединении двух немецких государств. Имеется достоверная информация, что Ханса Модрова, которого Горбачев рассматривал в качестве главного кандидата на роль "проводника перестройки" в ГДР регулярно тайно привозили в посольство СССР, где подробно инструктировали. С ноября 1989 года по март 1990 года он был последним Председателем Совета министров ГДР.
Представляет интерес следующее его высказывание по поводу судьбы СССР:

— «Я не принадлежу к тем, кто предрекал распад СССР. В октябре 1989 года я был уверен, что ГДР должна существовать, нужны лишь определенные реформы, но ни о каком присоединении к ФРГ тогда речи не было. Но в декабре 1989 года страны Варшавского договора оценивали встречу Горбачева с Бушем, и нам пришлось извиняться за ввод войск в Чехословакию. А в 1990 году в Софии Николай Рыжков (Предсовмина СССР) заявил, что необходимо провести реструктуризацию Совета экономической взаимопомощи, взяв за основу доллар. Нам стало понятно, что интеграция в рамках соцлагеря движется к концу. Мы разработали план по объединению двух Германий. В Москве поддержали наше предложение о том, что новое государство должно быть нейтральным в военном отношении. Но вскоре в Москву прилетел Джеймс Бейкер (госсекретарь США в 1989—1992гг.) и поставил всех перед фактом: объединенная Германия будет в НАТО. СССР окончательно сдал свои позиции как победитель во Второй мировой войне. Последовавший в августе 1991 года путч только ускорил распад государства».
С февраля 1990 года Ханс Модров является почётным председателем Партии демократического социализма. Избирался депутатом бундестага и членом Европейского парламента.

→ Назад в раздел "Мои встречи"

 

Количество показов: 11906
rating:  3.25