Германские встречи

Эрих Хонеккер

В феврале-марте 1981 года в Москве проходил очередной, XXVI съезд Коммунистической партии Советского Союза. На подобные партийные мероприятия обычно приглашаются многочисленные делегации коммунистических, социалистических и рабочих партий, национально-освободительных движений. При открытии съезда председательствующий торжественно объявляет об участии в работе съезда каждой такой делегации. Как правило, руководители делегаций занимают места в президиуме, общаются с делегатами в кулуарах съезда. А когда начинаются съездовские рабочие будни, гостям съезда по их просьбе, организовывают поездки по стране в целях знакомства с работой местных партийных организаций и трудовых коллективов. В один из дней работы XXVI съезда в Ленинград должна была прибыть партийно-правительственная делегация Германской Демократической Республики во главе с Эрихом Хонеккером, Генеральным секретарем Социалистической Единой Партии Германии, Председателем Государственного совета ГДР.

Эрих Хонеккер родился 25 августа 1912 года в городке Нойнкирхен, ныне находящемся в федеральной земле Саар на западе Германии. Он происходил из простой шахтерской семьи, где помимо него было еще два мальчика и три девочки. Семья жила не очень богато, и идеи равенства и справедливости, пропагандируемые коммунистами, нашли отклик у будущего руководителя ГДР еще в юности. В 1926 году вступил в Коммунистический союз молодёжи Германии. В 1930 году учился в Московской международной ленинской школе. Принимал участие в строительстве Магнитогорского металлургического комбината в составе интернациональных рабочих бригад.
В том же году вступил в Коммунистическую партию Германии.
В 1931 году Хонеккер возвратился в Германию, в 1937-м был арестован и приговорён к 10 годам заключения. Срок отбывал в бранденбургской каторжной тюрьме, из которой был освобождён советскими солдатами в апреле 1945 года.
Сразу же после окончания войны он стал секретарём по делам молодёжи в КПГ и председателем Центрального антифашистского молодёжного комитета. Год спустя, в 1946 году, был избран Председателем Союза свободной немецкой молодёжи и занимал эту должность до 1955 года, а в 1950 году — кандидатом в члены Политбюро ЦК СЕПГ. В 1956 году он закончил курс в Высшей партийной школе при ЦК КПСС в Москве. В том же году Эрих Хонеккер стал государственным секретарём по вопросам безопасности, в 1958 году — членом Политбюро, в 1960 году — членом Национального Совета обороны.
В августе 1961 года Хонеккер с санкции высшего советского руководства подготовил и осуществил строительство Берлинской стены.
В 1971 году, заручившись поддержкой Брежнева, Хонеккер добился отставки предыдущего партийного и государственного руководителя ГДР — Вальтера Ульбрихта, на «заслуженную пенсию». Хонеккер стал генеральным секретарём ЦК СЕПГ.

В обкоме партии в программу пребывания друзей из ГДР на ленинградской земле включили уже ставшее традиционным для высоких гостей посещение города Сосновый Бор и флагмана советской атомной энергетики Ленинградской АЭС имени В.И. Ленина. Накануне приезда делегации директору ЛАЭС Луконину Николаю Федоровичу и мне, тогдашнему секретарю парткома электростанции, из Смольного были переданы вводные инструкции по подготовке к приезду гостей на предприятие, организации экскурсии по ЛАЭС и общению немецких товарищей с энергетиками.

Встречу с трудовым коллективом решено было провести в актовом зале предприятия в формате митинга дружбы двух народов. Очень существенным оказался такой нюанс – встречу нельзя было называть митингом «советско-немецкой» или «советско-германской» дружбы. Объяснялось это, конечно же, тогдашней политической ситуацией в Германии, существованием двух противоборствующих немецких государств.

В 1974 г. в конституцию ГДР была внесена соответствующая поправка, заменившая понятие «социалистическое государство немецкой нации» на «социалистическое государство рабочих и крестьян». В преамбуле отныне говорилось о «народе Германской Демократической Республики, созидающем развитое социалистическое общество». Из названий официальных институтов ГДР исчезло прилагательное «германский», перестал исполняться текст гимна, написанный в 1949 г. и рисовавший образ единой родины всех немцев. Новая редакция шестой статьи конституции усиливала тезис о тесном и братском союзе с СССР как гарантии дальнейшего продвижения страны по пути мира и социализма. Здесь же подчеркивалось, что ГДР является «неотъемлемой составной частью социалистического содружества».

Было решено провести митинг «Дружбы народов СССР и ГДР». В связи с этим при оформлении наглядной агитации на предприятии, срочно изготовленной по данному случаю, и при подготовке выступлений представителей коллектива мне пришлось внимательно следить за соответствующими формулировками.

И вот наступил день визита делегации – 2 марта 1981 года. Длинная вереница черных автомобилей в сопровождении машин ГАИ на большой скорости пронеслась без остановок по дороге, проходившей по берегу Финского залива через Петергоф, Большую Ижору, пос. Лебяжье к Сосновому Бору. На въезде у городского знака колонна слегка притормозила, к ней присоединились машины руководства города и «огромная черная гусеница» из служебных машин продолжила свой путь по городским улицам. Гостям традиционно показали местные достопримечательности: детский городок «Андерсенград» и новый жилой микрорайон. Затем колонна отправилась через промзону на площадку атомной электростанции, привольно раскинувшуюся на берегу Финского залива.

Здесь у входа в здание управления АЭС высоких гостей встретили руководители предприятия и Н.А. Семенов, первый заместитель Министра среднего машиностроения СССР, в чьем ведении тогда находилась ЛАЭС. Второй секретарь горкома партии Бычков С.К. (Первый секретарь Сосновоборского ГК КПСС Перекрестов Л.Г. находился в Москве на съезде) представил гостям замминистра и руководителей станции.

В составе партийно-правительственной делегации ГДР были: Эрих Хонеккер – глава делегации; Вилли Штоф – член Политбюро ЦК СЕПГ, Председатель Совета Министров ГДР; Герман Аксен – член Политбюро ЦК СЕПГ, секретарь ЦК СЕПГ; Гюнтер Миттаг – член Политбюро ЦК СЕПГ, секретарь ЦК СЕПГ; Вернер Фельфе – первый секретарь Галльского окружного коми­тета СЕПГ; Вернер Эберляйн – член Центральной ревизионной комиссии СЕПГ, заместитель заведующего отделом парторганов ЦК СЕПГ. Вместе с немецкими гостями прибыли секретарь Ленинградского ОК КПСС Прауст Р.Э., секретарь Ленинградского ГК КПСС Фатеев А.М. Делегацию сопровождало также большое количество журналистов, сотрудников различных министерств и ведомств. Все прошли в зал заседаний, где директор станции Луконин Н.Ф. подробно рассказал гостям о предприятии.

Программа посещения одного из действующих энергоблоков станции, как правило, первого, у нас была достаточно хорошо отработана во время многочисленных VIP-экскурсий. Не вызвала она каких-либо проблем и в данном случае. Затем им было предложено облачиться в белые халаты и чепчики, а сверху на обувь надеть пластиковые бахилы, после чего гостей повели на второй энергоблок по традиционному маршруту: центральный зал реакторного цеха, блочный щит управления (БЩУ-2) и машинный зал турбинного цеха. Пояснения давал директор станции Луконин Н.Ф. После экскурсии, по традиции, гости оставили запись в Книге почётных посетителей ЛАЭС.

«Мы рады, что в связи с нашим участием в XXVI съезде КПСС мы получили приглашение посетить вашу станцию. Высокая мощность ленинградских предприятий, способствующая решению научных задач и ускорению научно-технического прогресса в СССР, очевидна и здесь, на АЭС имени В.И. Ленина. Благодаря высокой производительности труда рабочих, научно-технического персонала, ваша АЭС превращается в одну из самых мощных АЭС в мире. Мы желаем вам осуществления решений XXVI съезда КПСС в деле коммунистического строительства и новых успехов на благо коммунистической Родины».

Пока длилась экскурсия по энергоблоку, мне вместе с инструктором обкома пришлось работать в актовом зале, заполненном работниками станции (желающих попасть в зал было чересчур много!) и проводить последнюю репетицию митинга. По сценарию встречу должен был вести секретарь парткома, и поэтому я уточнял у вышестоящего партийного руководства некоторые детали. В частности, по ходу митинга я должен был вручить Э. Хонеккеру памятный сувенир, который представлял собой большую копию нашей памятной медали, выполненную в форме чеканки. На одной стороне медали было изображение ЛАЭС, на другой – Андерсенграда. Чеканка была закреплена на подставке и заключена в прозрачную оболочку из плексигласа в форме параллепипеда. Сувенир был изготовлен станционным умельцем Петром Ивановичем и выглядел очень прилично.

Я спросил: - «А если после вручения сувенира Э. Хонеккер вдруг растрогается и захочет выразить свою благодарность каким-либо образом, как мне поступать?» Ответ был простой – поступай сообразно обстоятельствам. Митинг предполагалось завершиться исполнением партийного гимна «Интернационал», естественно под фонограмму.

И вот, наконец, в актовом зале появились высокие гости, которые были встречены бурными аплодисментами несколько уставших от ожидания энергетиков, а также отдельных приглашенных представителей из других коллективов города. Сопровождающие немецких гостей лица уселись в зале на свободные места, оставленные предусмотрительно в первом ряду, а члены делегации поднялись на сцену актового зала и прошли в президиум. Здесь же разместились Н.А. Семенов, Прауст Р.Э., Фатеев А.М., Бычков С.К. и Луконин Н.Ф.

Испытывая естественное легкое волнение (не каждый день доводится проводить такие мероприятия), я открыл митинг кратким вступительным словом, в котором от имени энергетиков приветствовал высоких гостей на сосновоборской земле.

Далее выступили: старший оператор реакторного цеха, Герой социалистического труда О.И. Витин,  директор ЛАЭС , лауреат Ленинской премии Н.Ф. Луконин Н.Ф., дозиметрист ЛАЭС О.Н. Звягинцева, секретарь Сосновоборского  ГК КПСС С.К. Бычков. Все они отметили важность проходящего съезда партии, говорили о трудовых успехах энергетиков, значении дружбы народов и стран социалистического лагеря в нашем общем деле построения светлого будущего. Переводчиков, естественно никаких не было – многие члены делегации неплохо владели русским языком. Сидевший сразу за Э. Хонеккером высокий и тощий как жердь В. Эберляйн, прекрасно знавший русский язык, наклонившись к шефу, тихо переводил ему речи энергетиков.

По завершении всех выступлений я сказал, что энергетики подготовили гостям небольшой подарок в память о посещении города Сосновый Бор и атомной электростанции, взял в руки заранее припасенный сувенир и торжественно, под аплодисменты зала, вручил его сидевшему рядом со мной Э. Хонеккеру. Не скрывая радости и широко улыбаясь, Хонеккер высоко поднял сувенир над столом, показывая всем присутствующим. Затем поставил памятную медаль на стол, встал и, повернувшись ко мне, распахнул дружеские объятия. Мы крепко обнялись и троекратно,  чмокнули друг друга в щеку.

Когда смолкли бурные аплодисменты, включили фонограмму партийного гимна. В президиуме и зале все встали и запели Интернационал, мы пели по-русски, гости – по-немецки. Хор получился довольно неплохой. По окончании митинга еще долго гремели аплодисменты. Потом на улице мы попрощались с высокими гостями – они сели в машины, и вереница черных автомобилей понеслась в город.

Вечером в городском ресторане «Ленинград» состоялся торжественный банкет, на который были приглашены представители партийно-хозяйственного актива города. Для подготовки и проведения банкета накануне по команде обкома партии в город прибыла солидная группа работников известных ленинградских ресторанов. Они осуществляли контроль над приготовлением блюд, сервировкой столов и полностью взяли на себя функции обслуживания гостей, несмотря на достаточно высокий уровень местных официантов, которых просто отстранили от их обязанностей на это время. Ленинградские официанты работали проворно и красиво, старясь быть незаметными и не мешать беседам за столом. Они словно жонглировали бутылками со спиртными напитками, стоявшими в большом количестве на приставных столиках у стен, умелыми движениями расчетливо наполняя рюмки и фужеры гостей. Попутно я обратил внимание на то, что они не менее ловко уносили с этих столиков в подсобки только что начатые бутылки, не давая им опорожниться и наполовину. Наши городские официанты таких вольностей себе бы не позволили, подумал я.

Мы с директором станции сидели неподалеку от Хонеккера и Эберляйна и иногда обменивались с ними вежливыми фразами. Мне показалось, что Хонеккер почти все понимает по-русски и в разговоре пару раз употребил русские слова, типа «спасибо», «хорошо» и еще что-то подобное. Однако, шесть лет спустя, будучи в ГДР, я спросил об этом Вернера Эберляйна. Он ответил, что хотя Хонеккер в течение некоторого времени работал и учился в Москве, русский язык он знает неважно, но многие слова он, конечно, помнит и вполне мог употребить.

Банкет завершился достаточно поздно. Потом все вышли на улицу провожать гостей. Мероприятие успешно завершилось, и мы все отправились по домам отдыхать и делиться впечатлениями со своими близкими.

На следующий день из консульства ГДР в Ленинграде директору станции и мне привезли персональные подарки от Эриха Хонеккера. Это были альбомы грампластинок из полного собрания сочинений Людвига ван Бетховена, красиво упакованные в лощеную фирменную бумагу, которую даже разрывать было жалко. Н.Ф. Луконину вручили альбом с записями всех симфоний великого композитора, а мне достался альбом с 13 большими стереопластинками с высококлассной записью фортепианных сонат в исполнении выдающегося немецкого пианиста Дитера Цехлина.

Эту встречу с Эрихом Хонеккером и поныне считаю главной среди моих памятных встреч с выдающимися людьми, а подаренный им альбом пластинок и сегодня занимает почетное место в моей домашней фонотеке.

* * *

Через пять лет мне снова довелось увидеть Эриха Хонеккера, но уже в Москве на XXVII съезде КПСС, делегатом которого я был избран от Ленинградской областной партийной организации. Выступая с приветствием, Хонеккер пожелал успехов партийному съезду и советской стране. «Разговор на съезде имеет большое значение для нас» – отметил он. Хонеккер говорил о победе, которая спасла мир от фашизма, поддержал миролюбивую политику Советского государства, имея в виду заявление М. Горбачева от 15.01.86г. «Народы отвергают «звездные войны», а с территории ГДР никогда больше не будет исходить война» - подчеркнул он. Хонеккер вкратце рассказал о подготовке к XI съезду СЕПГ, о сотрудничестве между ГДР и СССР.

В кулуарах съезда мне неоднократно приходилось видеть Э.Хонеккера и других членов делегации СЕПГ. В один из таких моментов даже удалось сфотографировать его беседу с делегатами, но вступать в беседу самому, тем более напоминать о нашей давней встрече, я посчитал нетактичным.

В качестве эпилога. При Э. Хонеккере ГДР стала самой развитой страной социалистического лагеря с развитой промышленностью и сельским хозяйством. Она входила в двадцатку самых развитых стран мира. Но на беду вождя, ФРГ была в десятке, и ее достижения были куда более впечатляющими. Кстати говоря, Хонеккер смог наладить с Западной Германией неплохие отношения и стал первым руководителем ГДР, нанесшим туда визит. 

Эрих Хонеккер (вместе с вождем Болгарии Тодором Живковым) считался самым верным другом СССР. Во время многочисленных встреч с Леонидом Брежневым руководители государств трижды крепко целовались, что стало предметом анекдотов и в Советском Союзе, и в ГДР. Когда в СССР началась перестройка, Хонеккер встретил ее более чем прохладно. 

Эрих Хонеккер до последнего сопротивлялся попыткам заставить его начать "перестройку" в ГДР. Например, в ходе официального визита в ГДР на празднование сороковой годовщины образования ГДР в октябре 1989 года Горбачев в ультимативной форме потребовал от Хонеккера начать "перестройку". На это Хонеккер ему ответил: "Товарищ Горбачев! Вы своей перестройкой развалите Советский Союз, я этого делать в ГДР не буду. Я не хочу гибели моей страны!".
В ответ на это Горбачев угрожающе сказал: "Ну, тогда мы применим другие способы". Он демонстративно сократил срок своего пребывания в ГДР и вернулся в Москву. КГБ СССР были даны жесткие указания отстранить Хонеккера от власти.
СССР во главе с М. Горбачевым перестал поддерживать руководство ГДР. Восточную Европу накрыла волна "бархатных революций", а на востоке Германии ширилось движение за воссоединение с ФРГ. Постепенно в Политбюро СЕПГ крепли реформаторские силы. Под напором разного рода обстоятельств 18 октября 1989 года Хонеккер покинул все руководящие посты в стране.
Свою тогдашнюю позицию Э. Хонеккер изложил в записке новому Генеральному секретарю ЦК СЕПГ Эгону Кренцу.

«Дорогой товарищ Кренц!
Я в полной мере осознаю ответственность за события, переживаемые нашей страной в настоящее время. Сейчас я это ощущаю сильнее, чем тогда, когда я в результате дискуссии в Политбюро попросил освободить меня от обязанностей Генерального секретаря, Председателя Государственного совета и Председателя Национального совета обороны Германской Демократической Республики, поскольку мне недоставало сил и энергии, которых сейчас и в дальнейшем требуют судьбы нашей республики и народа. Центральный комитет удовлетворил мою просьбу.
С тех пор события развивались стремительно. Теперь уже недостаточно заявлений, высказанных тогда мной. На X пленуме дело дошло до отставки прежнего Политбюро, которое взяло на себя полную ответственность за сложившуюся обстановку.
Я с себя ответственности не снимаю. На мне лежит огромная ответственность, так как я занимал три руководящих поста. Но я хотел бы здесь же сообщить, что разделяю решения X пленума и выражаю свою готовность в той или иной мере принять участие в их осуществлении.
В рамках данного заявления было бы слишком общим говорить о политике нашей партии и правительства, но мне пришлось это сделать. Центральный комитет стремится, применяя диалектику последовательности и обновления, сделать упор именно на обновление, исходя из того, что в этот глубокий кризис партию ввергли серьезные ошибки прежних Генерального секретаря и Политбюро.
Я вместе со всеми надеюсь, что на начатом пути удастся найти выход из кризиса, в котором оказались партия и народ.
Я разделяю общую озабоченность по поводу самого существования партии и республики.
Однако в одном вопросе я не могу и не должен молчать. Меня упрекают в злоупотреблении властью. Данный упрек я буду всегда и везде отвергать – при всех допущенных мной ошибках. Ни на одном этапе моей жизни я не имел ничего общего со злоупотреблением властью. Это я заявляю, полностью сознавая ответственность за допущенные ошибочные решения. Это отвечает и интересам тех, кто не должен испытывать разочарования, борясь за дальнейшее социалистическое развитие страны.
С социалистическим приветом, Эрих Хонеккер. Берлин, 15 ноября 1989 года».

На заседании ЦК СЕПГ 3 декабря 1989 г. Э. Хонеккер был выведен из состава ЦК и исключен из партии. В конце декабря 1989 г. и сама СЕПГ прекратила существование. 

После объединения Германии в 1990 году Хонеккер укрывался сначала в берлинской больнице, а затем в советском военном госпитале около Потсдама. Судебные власти Германии выдали ордер на арест Хонеккера. Он обвинялся в том, что санкционировал убийство граждан ГДР, пытавшихся перебежать в ФРГ путём пересечения Берлинской стены. 

В марте 1991 года Хонеккера тайно вывезли на военном самолёте в СССР, где он стал «личным гостем» президента М. С. Горбачёва. Но уже в декабре 1991 года Хонеккер был обязан в трёхдневный срок покинуть страну. Он нашёл убежище в посольстве Чили в Москве. 30 июля 1992 года Хонекер был экстрадирован из России администрацией Ельцина в Германию. Судебное преследование против него было прекращено из-за плохого состояния его здоровья. Он эмигрировал в Чили, где скончался от рака в городе Сантьяго-де-Чили 29 мая 1994 года в возрасте 82 лет.  

Эрих Хонеккер до последних дней был верен своим коммунистическим идеалам. И в этом смысле он заслуживает глубочайшего уважения.

Вдова экс-лидера ГДР  Маргот Хонеккер после смерти своего супруга время от времени принимала участие в публичных мероприятиях Коммунистической партии Чили. Она скончалась 6 мая 2016 года в столице Чили Сантьяго в возрасте 89 лет. 

← ctrl предыдущая следующая ctrl →

Страницы: 1 2 Все

Количество показов: 11901
rating:  3.25