Рыбалка на Истре ... и немного воспоминаний

Синоптики всю неделю пугали любителей рыбалки и прочих граждан плохой погодой на предстоящие выходные дни. На Москву, как в 41-м назло фашистам, снова надвигались страшные морозы, угрожающе росло атмосферное давление, перекрывая все рекорды 30-летней давности. Метеочувствительным людям ТВ рекомендовало сидеть дома.

Поскольку я тоже отношусь к этой категории, у меня начало «ломить» в затылке уже в пятницу. Но, как говорят, «охота пуще неволи». К тому же я не имел права отсидеться дома по простой причине – мои друзья-соратники, Михаил и Илья, давно ждали, когда я повезу их на своей Ниве на рыбалку не на платник, а на обычный водоем, где можно было бы «погонять» окунька и поохотиться за плотвичкой. 

Получив информацию от Анатолия Михайленко, рыбачившего в пятницу на Истринском водохранилище в р-не деревни Лечищево, о нормальном клеве окуня и подлещика, решили ехать на Истру, только в другое место – в деревню Лыщево или Нудальский залив, куда мы наведывались в прошлые годы. К нашей радости, Ярослав со своими ребятами собрался туда же.

Выехали из Москвы рано утром в субботу 16-го, температура за бортом была минус 8, вместо обещанных минус 15. Это не могло не радовать. По дороге мы не стали покупать кормового мотыля, решив обойтись без подкормки, тем более что три порции крупного, отменного мотылька я приобрел накануне в зоомагазине на Арбате. В 8-00 мы уже были на льду и бурили первые лунки вдоль берега. Подошли Ярослав и Евгений, а Юра, он же Водяной, отправился по привычке сразу на глубины, так как он у нас специализируется на лещах и плотве.

Через полчаса, ввиду отсутствия поклевок, мы с Евгением перебрались подальше от берега на глубину 3-3,5 м и разместились неподалеку от местного рыбака, сидевшего в окружении 4-х жерлиц и ловившего потихоньку на мормышку средних окуньков.


Женя, как истинный мастер своего дела, сразу «взял быка за рога», пробурил несколько лунок и, перемещаясь между ними, начал вытаскивать одного за другим полосатых «матросиков» среднего и более крупного размера. Скоро «обрыбился» и я. Поклевки окуня сначала были довольно приличными, я поднял парочку неплохих окуньков на игру пустой мормышкой. К сожалению, поклевок на «чертика» практически не было.

Погода была великолепная, светило солнце, легкий морозец при отсутствии ветра совсем не затягивал лунки льдом и позволял ловить, не надевая рукавиц. Одним словом, полный комфорт и рыбацкое удовольствие. Для полного счастья не хватало только приличных экземпляров, которые всегда радуют сердце рыболова, заставляя его биться в учащенном ритме. Я подкрепился горячим чайком из термоса. Как правило, я на рыбалке всегда за рулем и не могу позволить себе большего в отличие от моих друзей, которые, оставшись под бережком, уже группировались по вполне понятной причине. 

И тут случилось то, чего никогда не ждешь, но оно время от времени обязательно происходит у каждого любителя рыбалки. Сильная, уверенная поклевка согнула кивок моей удочки, легким ударом отозвавшись в руке и перехватив дыхание. Резкая подсечка, тупая тяжесть на конце и через секунду рука по инерции вытаскивает из лунки удочку с куском лески … об-р-р-ы-ы-ы-в-в!

Да, это был он, самый настоящий обрыв, когда снасть не выдерживает веса рыбы, умноженного силой подсечки, и самым безжалостным образом подводит рыболова.

«Подумаешь, обрыв, - скажет непосвященный обыватель, - сам виноват, у хорошего рыболова поди-ка снасть не рвется». Ещё как рвется, уважаемый. Попросите любого знакомого вам рыболова рассказать о его лучших моментах рыбалки. Уверен, среди его рассказов о трофеях всегда займет достойное место рассказ об обрыве крупного экземпляра. Ведь не зря бытует присказка: «В этом озере водились самые крупные рыбы – все они сорвались с крючков рыболовов!»

Я лично различаю обрывы трех видов: 
  • «верхний обрыв» ­­­– рыба, показавшись из лунки или воды и дав лицезреть себя рыболову, последним рывком рвет снасть и вновь обретает желанную свободу; 
  • «глубинный обрыв» – рыболов вываживает добычу, ощущая её вес и силу, но не успевает её увидеть, так как на полпути его снасть не выдерживает; 
  • «нижний обрыв» – он происходит сразу после подсечки, и о подлинном размере и весе экземпляра можно только догадываться по первому ощущению внезапно возникшей тяжести.

Последний – самый волнительный и таинственный случай, который ещё долго будоражит воображение и сердце рыболова. Попытки разгадать, что же было там, в темных глубинах, волнуют не меньше чем созерцание прелестных форм какой-нибудь привлекательной незнакомки, прикрытых лишь легким одеянием.

Правда, бывает и крайний, экстремальный случай – потеря всей снасти зазевавшимся горе-рыболовом, когда добыча утаскивает её безвозвратно в воду, но это, действительно форс-мажор. 

Кроме обрывов, существуют ещё и сходы, при которых рыба также теряется, но снасть при этом остается целой. Сходы тоже случаются и на берегу (льду), и на полпути из воды, и сразу после подсечки. Может не выдержать губа у рыбы, оказаться тупым крючок и потому не засечься, наконец, крючок может просто разогнуться и т.д. Многие сходы также надолго запоминаются рыболовами. 

Но, как любил повторять мой друг, замечательный человек и отличный рыболов, Жора Асеев, «один обрыв всегда равен двум сходам!»

Весть об обрыве молва немедленно разносит вокруг, завистливые соседи осчастливленного обрывом рыболова тут же начинают взбадривать себя мыслями, что не все потеряно и у них, вот ведь где-то совсем рядом ходят они, эти красавцы. Пусть только заинтересуются их наживкой, уж они-то сумеют совладать с любым трофеем.

О своем обрыве я с радостной дрожью поведал Жене, он тут же позвонил Ярославу и через некоторое время все наши бойцы сидели уже рядом на лунках и сосредоточенно «играли» мормышками. Характер поклевок менялся, окунь стал капризничать. Первым понял это Михаил, который стал ловить со дна на легкое шевеление, и его добыча росла на глазах. Евгений носился между лунками, выхватывая из каждой по нескольку окуней, Ярослав тоже экспериментировал, но его успехи были скромнее. А у нас с Ильей дело не очень ладилось, поклевки были редкими.

Мысли мои вновь вернулись к обрывам. Сколько же их было у меня за мою долгую рыбацкую жизнь? Немало, и многие из них я хорошо помню и сейчас.

Пожалуй, первый, достойный воспоминаний обрыв случился у меня в далеком детстве. Конец 40-х годов, Северный Казахстан, небольшой поселок под Петропавловском. Я, босоногий мальчишка, и мой дед Федор, рыбачим на берегу одной из стариц, образовавшихся после разлива Ишима.

В руках у меня было удилище, сделанное из сухого прута тальника, к нему была привязана тонкая шелковая нить в качестве лески с поплавком из камыша и настоящим кованым крючком, купленным по случаю у старьевщика за несколько килограммов разных костей и тряпья. Ловили мы с дедом плотву на хлебный мякиш. На уху мы уже наловили и собирались идти домой, тем более, что время клонилось к вечеру.

Мой поплавок в очередной раз начал медленно подтапливаться, что свидетельствовало о поклевке плотвички, и вдруг резко пошел вниз и в сторону. Я подсек, удилище изогнулось и чуть не вырвалось у меня из рук. Мой дед подхватил его, но я забрал удилище себе и, забыв обо всем на свете, начал отчаянно вытаскивать рыбину, которая никак не хотела показываться из воды. Я не понимал, что там сидит на крючке, не мог же крупный окунь клюнуть на хлеб. И вот на поверхности воды в брызгах показалась … крупная щука, по весу не меньше 1,5-2 кг, как потом определил дед Федор. Я от неожиданности ослабил леску, щука вдруг изогнулась дугой и ударила хвостом по воде. Моя самодельная снасть не выдержала, и в моих дрожащих руках остался лишь прут с обрывком лески.

Еще долго у меня дрожали не только руки, но и колени, сердце норовило выскочить наружу, до слез было жалко упущенную щуку, которая, конечно же, соблазнилась плотвичкой, уже севшей на мою удочку. Но особенно было горько из-за потерянного крючка, этой бесценной рыболовной принадлежности в те трудные, послевоенные времена. Дед все успокаивал меня: «ничего, завтра мы сюда придем и обязательно её поймаем». Действительно, позже я здесь поймал не одну щуку, но моя обидчица, навряд ли была среди них.

На всю жизнь я запомнил и другой случай. Осень 1963 года. Сибирь. Территория закрытого «минсредмашевского» города Красноярск-26, в н.в  «ЗАТО Железногорск». За городом искусственное озеро, образованное плотиной на местной речушке. В озере, которое недавно открыли для свободного лова, полно рыбы, в основном леща. Часто рыболовы добывают здесь экземпляры по 3-4 кг, а нередко и крупнее. Опыта ловли леща я к этому времени не имел, но внимательно выслушал инструкции своего друга Виктора, бывалого рыбака. В выходной день отправился на озеро, взяв с собой две удочки. Подсачек, как и садок у меня, конечно, отсутствовали. 

Устроился на свободных мостках на берегу, рядом с дорогой, осмотрелся. Любителей рыбалки по соседству было человек десять, стояла ветреная прохладная погода, рыбаки скучали, клева ни у кого не было. Забросил обе удочки, насадив навозных червей, спуск отрегулировал в соответствие с инструктажем Виктора – грузило лежит на дне, поплавок стоит под углом 45 градусов. Около часа я скучал, как и мои соседи, в основном, взрослые, солидные мужики, по виду все заядлые рыболовы.

И вдруг… Я не поверил своим глазам, поплавок на одной из моих удочек, как по инструкции вздрогнул, лег на воду, выждал некоторое время и, чуть заглубляясь, плавно двинулся в сторону камыша, росшего неподалеку. Я сделал подсечку и ощутил пудовую тяжесть где-то в глубине. А ведь это лещ, мелькнула мысль. Началась неравная борьба, на которую с любопытством и нескрываемой досадой смотрели мои соседи. Лещ, тупо сопротивляясь, тем не менее, поддавался моим усилиям и потихоньку продвигался к поверхности воды. Тут я сообразил, что без подсачека я с ним не справлюсь. «Дайте кто-нибудь подсачек,» - закричал я. Мужики, встав со своих мест и угрюмо наблюдая за мной, молчали. Наконец, один из них не выдержал, подошел и протянул мне свой подсачек, дав понять, что я сам должен решать свою проблему. Я взял его инструмент в левую руку, а правой – продолжал вываживать рыбу.

Наконец, в воде показалось что-то большое и желтое. Лещ ворочался, медленно переваливаясь с боку на бок, как медный таз. Из моей головы напрочь вылетели слова инструкции о том, что надо поднять его голову из воды, чтобы лещ глотнул воздуха, и продолжать тащить к берегу, не давая ему снова заглубиться. Подтащив леща, который мне показался гигантом весом не менее 4 кг, к самому берегу, я опустил подсачек и попытался в воде подвести его под рыбу. Это и стало моей фатальной ошибкой. Лещ круто развернулся под самым моим носом, ударил хвостом по подсачеку и, оборвав довольно приличную леску чуть выше грузила, спокойно ушел назад в родную стихию.

Несколько минут я приходил в себя от пережитого. А когда мое сознание ко мне вернулось, я расслышал все, что думают обо мне рыбаки-соседи, так и не увидевшие сегодня ни одной поклевки. 

В мой адрес лился такой поток насмешек и оскорблений, что я счел за благо побыстрее смотать свои удочки и отправиться домой. Вот такие события цепко удерживает наша рыбацкая память.

Тем временем подошло время перекусить. Мы собрались в кружок всем составом, кроме Водяного, который на крики не отзывался, а мобильника не имел с собой. Мы с Ярославом (оба за рулем) ограничились бутербродами, чаем и кофе, остальной народ дружно опустошил все припасенные ёмкости.

За разговорами вспомнили сегодняшние обрывы у меня и, случившегося чуть позже, у Евгения, капризный клев окуня, обсудили другие не менее важные для рыболовов проблемы. Погода начала слегка меняться, мороз чуть усилился, но все равно было достаточно комфортно. 

Ловили мы часов до 15, потом начали собираться домой. Как всегда по улову лучшим оказался Женя, немного ему уступил Михаил, Юра (Водяной) принес десятка полтора подлещиков, общим весом 1,7 кг. Ярослав, я и Илья чуть перевалили за килограммовую отметку.

Но как бы там, ни было, рыбалка оказалась удачной, поскольку удовольствия и эмоций у каждого было предостаточно. До новых встреч на льду, говорили мы, прощаясь с друзьями. 

→ Назад в раздел "Рыбалка"

 


Количество показов: 3076
rating:  3.3

Возврат к списку


Материалы по теме:


Сегодня 
28 Марта 2024 года Четверг